Шлак 4.0

Подобравшись к полю, я сразу почувствовал тварей. Стая пёсо расположилась на днёвку совсем близко. Меня они тоже почувствовали и занервничали. Если я верно разбираюсь в своих ощущениях, в стае было только три-четыре взрослых особи, остальные молодняк, и похоже я вышел не на днёвку, а на логово. Взрослые, пересиливая страх, потянулись в мою сторону. У меня ни страха, ни гнева не возникло, словно эти пёсо мои друзья. Я попытался мысленно успокоить их. Вспомнил, как общался с лизуном, сосредоточился, вызвал в сознании образ лениво текущей реки и направил им. Пёсо остановились. Приняли мой сигнал? Или просто инстинкт самосохранения пересилил, и они решили не связываться с проводником, способным без особых усилий перебить всю стаю?

Я поднял руки и произнёс, стараясь говорить как можно мягче:

— Мне нужны только листья, нарву немного и уйду.

Пёсо продолжали стоять. Один был совсем рядом, не больше десяти шагов. Я чувствовал не только его присутствие, но и запах: слегка муторный, раздражающий. Обычный человек даже под дозой не учует его и станет добычей стаи. Я чуял, и они это понимали.

Канителиться с листьями я не стал, просто срубил стебель под корень, срезал верхушку и перехватил поудобнее, чтоб не уронить. Двоим этого с лихвой хватит на двое суток. Поворачиваться спиной к полю остерёгся. Может, пёсо и приняли мой посыл, но мозги у них по-прежнему собачьи, повернусь — нападут обязательно, чисто на инстинктах, и тогда придётся перебить всех, а мне этого не хотелось. С самого начала я испытывал к пёсо симпатию, наверное, потому что люблю собак, а они на них очень похожи.

Пёсо развернулись и ушли, сигнал от них стал затухать, но появился другой. Лоб покрылся испариной, рубаха на спине промокла. Это уже люди, и явно с не чистыми помыслами, иначе бы так сильно не потел. Двигались они от Василисиной дачи, я пока их не видел. Алиса тоже не видела, она вообще ничего не видела, кроме планшета. Она до сих пор думает, что находится в Центре безопасности своего папочки и что вокруг штурмовики, при первых признаках опасности готовые прийти на помощь.

Увы, жизнь девочки-мажорки закончилась, отныне всё сама, ну и я ещё попробую помочь по мере сил и ответственности.

Пришлось резко прибавить шаг. Опасность от людей исходила уже не то что явная — целенаправленная. В очередной раз приподнявшись над кустами, я разглядел их: четверо. Двое впереди с вытянутыми, словно у гончих, рожами, двое других тянут тележку с припасами. Вся артель с калашами, в разгрузках, у одного лёгкий броник, значит, не бедствуют. Наверняка, дикие старатели, но не чураются и банальным грабежом, иначе с чего им так на одинокую беззащитную девочку посреди пустоши реагировать.

На подходе я почувствовал силу, вся четвёрка была накачана нанограндами под завязку. Меня они пока не срисовали, для них слишком большое расстояние, поэтому шли не оглядываясь прямиком на Алису. Девчонка сидела как ни в чём не бывало, и оторвалась от планшета лишь когда дикари подошли вплотную.

Тот, что в бронике, радостно оскалился:

— Привет, хорошая. Чего ты одна в таком месте забыла? Заблудилась?

Даже с полусотни шагов я слышал, как дрожит от нетерпения его голос. Глазами он уже обшарил Алису с ног до головы, теперь хотелось сделать то же руками.

— Совсем ни хера не боится, — задышал второй. — Хоть бы уж под дозой была чо ли, или под нюхачом, а так ведь чистая, — он повёл носом по ветру. — И никого рядом.

Алиса поднялась, накрыла ладонью рукоять револьвера. Дикари дружно заржали. Прежде чем она вытащит револьвер из кобуры, они дважды успеют её обезоружить. Расстояние всего ничего, три шага.

— Что ж ты молчишь, красивая? — снова забурлил нетерпением первый. — Немая что ли?

— Совсем везуха, — хихикнули сзади, — орать не будет. А то в прошлый раз так орала, я не оглох чуть.

— Ни хера ты в бабах не соображаешь. Как был придурком, так им и сдохнешь. Кричат, стало быть, нравится. Нравится, понимаешь? Стало быть, всё правильно делаешь. Да и тебе интереснее. Заводит.

— Ни хера меня крики ихи не заводят. Бесят! Язык вырезать хочется.

— Тогда будешь последним, и вырезай ей хошь язык, хошь ещё чё.

— А чё последний вдруг?

— Болтаешь много, вот чё. Лучше по сторонам поглядывай. Странно ваще, что одна такая ладная по пустоши бродит. Не ходят здесь в одиночку.

Вот тут он прав. Дошло, наконец, до придурка. Меня бы это в первую очередь насторожило: одинокая девушка посреди пустыни — всё равно что бриллиант на грязном тротуаре, и никто почему-то не поднимает.

Мне оставалась полста шагов. Я вынул пистолет, снял с предохранителя, завёл руку за спину. Совсем не обязательно сразу показывать дикарям, что я вооружён, не для чего настораживать их заранее.

Десять шагов, ещё десять. Пора бы им меня почуять, но ни один не оглянулся, более того, даже когда я выскочил из-за куста, они заметили меня не сразу, а лишь после того, как я поздоровался:

— Привет, мужики. День сегодня солнечный, правда?

Однако реакция их оказалась другой, они не испугались, наоборот, обрадовались.