Шлак 5.0

— Молодой человек, пострелять не желаете?

Спрашивал пожилой мужчина в спортивном костюме. Седые волосы зачёсаны назад, телосложение спортивное. Неподалёку в шезлонге со скучающим видом сидела молодая особа с бокалом в руке. Возле стенда стояли двое стрелков, ждали моего ответа.

— А в чём интерес?

— Вот это мужской разговор, — спортсмен подмигнул товарищам. — Бьём по очереди, семьдесят пять мишеней. Вход — десять тысяч долларов. Банк забирает тот, у кого больше всего попаданий. Достаточно интересно? Настоящему мужчине это должно понравиться.

Они рассчитывали выиграть, это было понятно с первого взгляда. Приглядели новичка, заинтересовали суммой, надавили на самолюбие. Я не стал их разочаровывать и согласился. Сотрудник стрельбища тут же принёс вертикалку, объяснил принцип действия, правила игры и показал позицию.

Я встал прямо, опустил ружьё стволами вниз. Стрелки переглянулись и презрительно зафыркали.

— Я бы рекомендовал вам выдвинуть левую ногу вперёд, — назидательно-вежливым тоном заговорил спортсмен, — а приклад приложить к плечу. Это поможет вам быстрее…

— Дай, — кивнул я оператору.

Машина выбросила тарелку, её полёт показался слишком медленным. Даже на сухую мои реакции были выше общечеловеческих. Выстрел — тарелка разлетелась в пыль. Выстрел — тоже стало со второй. Я выбил семьдесят пять мишеней из семидесяти пяти. Никто из стрелков повторить мой результат не смог: стояли, смотрели, хмурились.

— Где можно получить выигрыш? Я предпочитаю наличные.

Особа в шезлонге улыбнулась, а спортсмен тяжело выдохнул.

— Деньги вам доставят в номер. Потрудитесь сообщить оператору, где вы остановились.

После стрельбища я всегда заходил в бар пропустить кружечку пива. Наливали всегда бесплатно, за счёт заведения, поэтому дополнительно я брал порцию креветок или орешков, и сидел ни о чём не думая, не беспокоясь…

Но всему хорошему когда-то приходит конец. На пятый день в номер зашёл Толкунов и протянул шприц с полной дозой.

Всё это время конторщика в клубе не было. Куда он ездил не знаю, возможно, на Передовую базу за инструкциями, и возвращение его ничего хорошего не сулило. Нравилось мне расслабляться, к хорошему привыкаешь быстро.

— Ну и на кой мне доза? — впервые за всё время я не схватил шприц сразу и не вогнал иглу в вену.

— Хочешь на встречу с Алисой сухим отправиться? — вопросом ответил конторщик.

Стало быть, девчонка вышла на связь. Ну всё, поехали! Я вколол дозу, повёл плечами. Хорошо. Сила заполнила каждую клеточку, настроила рецепторы. Такое впечатление, что чем дольше я использую наногранды, тем лучше и крепче их связь со мной. Расход уменьшается, а действие усиливается. В своём нынешнем состоянии я легко разберусь со всей местной охраной, позаимствую на стрельбище пару ружей и сделаю прощальной пиф-паф варанам, благо их всего четверо. Потом найду способ разговорить Толкунова, доберусь до Алисы и заставлю вернуть дочь.

Впрочем, всё это глупости. Толкунов без нажима скажет, где сейчас Алиса, для того он и заключил со мной сотрудничество. Однако в одиночку с девчонкой я не справлюсь. Как только она включит режим ревуна, можно будет смело писать завещание, так что валить варанов, лишая себя потенциальных союзников, глупость ещё большая. А вот когда я заберу дочь, тогда и посмотрим.

Сейчас вопрос в другом. Мне до сих пор не сказали, как можно заставить Алису вернуться в Загон. Сто процентов слова тут не помогут. Слова — пыль, на них она наложит своё огромное ревущее вето, да ещё пинка даст в качестве бонуса. Оружие использовать нельзя, а драться с ней я не смогу, банально силёнок не хватит. В чём же тогда заключается процесс приведения двуликого — существа, обладающего нечеловеческим потенциалом — в состояние покорности? Я, проводник, обладаю лишь частью возможностей Homo Tavrodius и то могу навести на людей такой шухер, мало не покажется никому. А Алиса… Я чувствовал её в подвале, в катакомбах, возле танка. Я прекрасно понимаю, на что она способна в реальности. Тот страх, ужас, который пробивает тебя даже сквозь дозу, до сих пор не позволяет мне успокоится. А конторщики не чувствуют и не понимают. Для них то, что сотворила Алиса в Анклаве несколько лет назад, возможный максимум. Но это не так, нет. Это цветочки. Сдаётся мне, что и Тавроди, великий маг и волшебник, не до конца понимает, с чем может столкнуться.

— Взбодрился? — Толкунов заглянул мне в глаза и, разглядев серебряные искры, удовлетворённо кивнул. — Иди за мной.

Прежде чем выйти из номера, я прицепил к поясу нож брата Гудвина, рассовал по карманам честно выигранные доллары, надел плащ. Возвращение в Контору после встречи с Алисой в мои намерения не входило.

На парковке стояла знакомая буханка. Охраны не было, только водитель. Мы сели сзади. Я обратил внимание: пол чистый, без пятен, хотя запах крови всё ещё чувствовался.

Толкунов протянул планшет.

— Изучай.

На экран были выведены фотографии: большие залы, длинные галереи, эскалаторы, много людей, широкие окна. Это напоминало огромный торговый комплекс, но названий магазинов я не увидел.

— Что это?