Шлак (СИ)

На полпути нас обстреляли. Сначала щёлкнула винтовка Кромвеля, потом сухим барабанным боем отработал калаш. Пули пролетели наискось, одна угодила в металлическую балясину и разорвала железо как бумагу. Это не Жестянщик, у того одностволка, стало быть, подоспела вторая группа охотников, и она экипирована на порядок лучше.

Снова забарабанил калаш. Коптич споткнулся, сделал несколько шагов и припал на колено. Тут же вскочил и побежал дальше.

— Нормально! — крикнул он. — Ходу, Дон, ходу!

С началом стрельбы коптеры оживились. Их было уже пять, наша история становилась всё интереснее. Первая серия должна быть в эфире, народ в Радии и у экранов планшетов беснуется. Не уверен, что мы станем героями, не каждому это дано, а вот трупами станем наверняка. В спины нам било уже два калаша. Пули рыхлили асфальт под ногами. Спасаясь, я вильнул вправо, ударился о заграждение, перевалился через него и рухнул в пропасть.

По лицу хлестнули ветки, что-то звякнуло, голова отозвалась резкой болью и свет выключился.

Открыв глаза, почувствовал тошноту и запах прелой листвы. Во рту вкус крови, в рёбрах пульсация. Попробовал шевельнуться. Руки, ноги двигаются, дышится легко, из отрицательных ощущений — жгучая боль в затылке и правом боку. За правым ухом набухала шишка. Обо что я так приложился?

Провёл руками под собой. Что-то железное, машина или лодка, точнее не разберёшь, ракурс не тот, да и сумрачно. Вместо неба — густая листва черноклёна. Но день ещё не кончился, редкие солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву, падали на стальную обшивку…

Танк!

Это был танк. Твою дивизионную артиллерию! Чёткие прямые линии, выступающая командирская башенка. Богом клянусь, немецкий Панцеркампфваген три. Один в один как у меня в «World of tanks». Но что он здесь делает? Каким образом немецкий танк времён Второй Мировой мог оказаться в овраге посреди Развала?

Корпус был присыпан прошлогодними листьями и мелкими сучьями, из-под гусениц росли искривлённые стволы клёна и ракиты. Танк стоял здесь очень давно. Прибыл он сюда по дну оврага, это можно проследить по положению корпуса. Башня слегка повёрнута влево, ствол направлен на опору, но вряд ли задача экипажа состояла в том, чтобы разбить мост. Это нужно делать с безопасного расстояния, метров с пятидесяти хотя бы. Стрельба в упор просто обрушила бы часть пролёта на машину. В реальности танк подъехал к мосту вплотную, повернул башню и застыл. Он не был подбит. Я не увидел следов попаданий снаряда или гранаты, или коктейля Молотова. Он просто остановился. Скорее всего, экипаж устроил засаду, а потом, выполнив задачу, по какой-то причине покинул его. Не удивлюсь, если впереди за такими же кустами стоит какой-нибудь БТ или Т-26 с развороченным корпусом, а может быть, разрушенный окопчик и разбитая пушечка, например, сорокапятка. А Сотка в реальности вела корректировку огня, не зря же она указывает именно в этом направлении.

Но это всё догадки, с уверенностью можно сказать лишь одно: никто в Загоне не знал, что под мостом стоит Панцеркампфваген, иначе его давно разобрали бы на запчасти и сняли вооружение. Но ствол курсового пулемёта по-прежнему торчал из шаровой установки и был готов открыть огонь.

Такие находки случаются не каждый день и, думаю, не каждый год.

Мысль заработала чётко. Вот он мой шанс! Сотка реально принесла удачу. Надо добраться до точки, связаться с Конторой и предложить танк в обмен на мою жизнь. Для Конторы не сложно вытащить меня из шоу. Предлог придумают…

Над головой смачно харкнули, тяжёлый плевок пробил листву клёна. Я вздрогнул. Жестянщик, его привычка. Он здесь, на мосту, над моей головой, значит, и Кромвель рядом.

Что они тут делают? И сколько времени прошло?

Я вытащил планшет, часы показывали тринадцать пятьдесят семь. Пять часов на маршруте. Из них часа два я пролежал в беспамятстве. Они должны считать меня мёртвым.

Шаркнул асфальт, кто-то подходил со стороны тополя.

— Ну, чё там? — раздался голос Жестянщика.

— Тишина. Оперотор сообщает, движения нет.

Ага, вот и Кромвель. Недобитая группа охотников собралась воедино. Вторая наверняка ушла за Коптичем.

— Я же сразу сказал, что разбился. Тут высоты метров десять, а земля внизу — камень.

— Деревья могли смягчить падение.

— Какие нахер деревья? Кусты. Мозгоклюю лишь бы жопу прикрыть. Долго мы ещё труп охранять будем?

— Сколько скажут, столько и будем. Лучше уж на мосту стоять, чем по городу бегать.

— Стоя на мосту бабла не заработать.

Получается, операторы до сих пор меня отслеживают. Если я начну двигаться, двинется маячок, снова примчатся коптеры и охота продолжится. Добраться до точки станет сложнее, и акция «танк в обмен на жизнь» окажется под вопросом. Это меня не устраивает. Нужно выждать ещё какое-то время, хотя бы несколько часов, чтобы люди по ту сторону экрана поверили в мою гибель. А пока можно осмотреть танк изнутри. Вдруг там дикари уже вытащили всё и ничего кроме брони не осталось. Надо же знать, с чего начинать торговаться.