Шлак

– Товарищ капитан запаса, – обращается ко мне посыльный, когда я вечером иду на дежурство. График у нас сложный то утром, то вечером, иногда сутки. Оправдывает выражение «чтобы враг не догадался».

– Вас срочно в штаб вызывают.

– У меня дежурство.

– Мне приказано сопроводить вас в штаб.

Вот даже как – приказано сопроводить. Что-то не нравятся мне такие приказы. Неужели за вчерашний загул втык получу? Может, этих слайсеров поймали? Думать можно что угодно, но идти придется.

– Капитан запаса Виктор Селезнев по вашему приказанию прибыл, – докладываю Санычу, как положено. Полковник – нормальный мужик. По просьбе Деда взял меня к себе. У меня с ним терок никогда не было, даже выпивали пару раз. Сегодня взгляд полковника подозрительно угрюмый. Моя пятая точка чует керосин.

– Садись, – это мне, взмах руки посыльному, мол, свободен.

– У меня дежурство.

– Нет больше у тебя дежурства, – огорашивает меня полковник, заставляя напрячься. – И не факт, что будет.

Мысли пытаются найти логическое объяснение, и на ум приходит только одно – вчерашние слайсеры дети богачей. Вот тогда мне хана. Пьяное нападение на невиновного гражданина, клевета – плохо мне придется, одним словом. Готовлюсь к неприятностям, ожидая обвинения.

– Сам ничего сказать не хочешь в свое оправдание? – дает мне шанс Саныч.

– Ну, выпили вчера, с кем не бывает, – пытаюсь пробудить понимание у полковника. Соотечественник, понять должен.

– Дурака мне не лепи, – хлопает Саныч по столу ладонью. – Выпил он, умник. И на дежурство позавчера пьяный заступал?

– Так я после дежурства, – пытаюсь оправдаться, не понимая, куда он клонит.

– После дежурства о своих приключениях будешь подруге своей дома задвигать.

Саныч явно зол на меня, но я не могу понять за что. При чем тут дежурство, что вообще происходит?

– Саныч, ты можешь прямо сказать, что произошло?

– Дело на тебя заведено, за попытку убийства.

– Какого убийства, нос я ему сломал и все. Он порталом свалить успел.

– Там не только нос, хорошо щит сработал. А обломки в легком, оторванные пальцы. Знаешь, сколько времени конечности отращивают?

– Какие пальцы? Это уже после меня, – офигели, всех собак на меня навешивать. Полковник замечает мое возмущение.

– И не возмущайся мне здесь. С меня теперь три шкуры снимут и тебя с работы попрут.

– С работы за что?

– Чтобы не умничал. Кто тебя за язык тянул бойцу угрожать? Спокойно на месте не сидится?

– Он, что – боец?

– Нет, балерина. Олсен злой как черт, ему теперь замену искать. Толковых ребят поди разыщи.

– Олсен? Он здесь при чем? – и тут до меня доходит. – Людвиг? Что-то случилось с Людвигом?

– А ты на кого подумал?

– Да так, вчера по пьяни сцепился с одним.

– Другие твои кореша мне не интересны. Ты про Людвига мне поведай. Нахрена ты ему угрожал?

– Я не угрожал. Я посоветовал сменить автомат.

– Зачем? – полковник впивается в меня взглядом.

– Не знаю. Мне показалось, что с автоматом что-то не так.

– Как это показалось?

– Не знаю. Показалось и все. Аж мурашки по спине побежали. Я парню и посоветовал автомат сменить.

– Когда кажется, креститься надо. Что ты почувствовал, конкретно что?

– Не знаю. Впервые со мной такое вчера было.

– Почему не доложил?

– Саныч, как доложить? У меня крыша поехала, автомат кажется ненадежным. Да ты меня с работы выпрешь лично или в дурку законопатишь. С моей боевой славой там только рады будут.

– Ну, что-то ведь ты почувствовал?

– Вот именно, что что-то, и объяснить я это что-то никак не могу. Как протрезвел весь мозг себе догадками вынес. А что произошло-то?

– На задании у него автомат в руках рванул. Вроде, как пуля вражеская, но у него же щит. Показания компа с данными в момент взрыва как-то не сходятся. Вроде не было там пули, а парни думают, что была.

– Людвига на ноги поднимут?

– Поднимут. Через годик будет как новый. Не знаю, позволят ли ему вернуться, зато жив остался. Что с тобой делать?

– А я тут при чем? Моя паранойя не повод для наказания.

– Ты понимаешь, что сейчас начнется?

– Ничего не начнется. Я не виноват.

– Мозги включи. Наших не знаешь? Где более суеверных мужиков найти? Тебя теперь задолбают вопросами. Пророк доморощенный.

– Это конечно, да, только я ничем помочь не могу и, Саныч, ты меня не отстраняй, с деньгами у меня сейчас хреново.

– Да не буду я тебя отстранять. Олсен мне доложил о происшествии, и слух по базе пошел. Пока к тебе претензий нет. Я постараюсь дело замять. Людвиг вроде на тебя бочку не катит, ты ведь предупреждал. Расследование будет, но тебя лучше не впутывать. Сам понимаешь, чудеса да мистика у нас не в почете.

– Да я больше слова не скажу, даже если покажется что-то – обещаю.

– А вот тут ты не прав. Если покажется что, ты сообщи, не привлекая внимания, мне или владельцу оружия.

– Ты смотрю тоже суеверный, Саныч.

– С себя же подозрения снимешь, дурень.

– Со мной такое впервые за много лет. Я думаю, это случайно на нервах вышло.

– Сильно нервничал?

– Мария от меня в то утро ушла.

– Поссорились?

– Нет, не выдержала, но это не суть. Переживал я в тот день сильно, может, показалось.