Шлепни ведьму! или Голый маг – это к свадьбе!

– Мерзкая ведьма! – она вся выгнулась дугой, будто хотела затылком достать до своего же копчика.

– Что за акробатические этюды? – пробормотала я.

А потом потеряла дар речи, увидев, как из ее сердца вылезает черная птица! Взмахнув крыльями, она взвилась вверх и на глазах увеличившись в сотню раз, спикировала на нас сверху.

– Эля! – Кассиан бросился ко мне, но чуть-чуть не успел – эта огромная ворона уронила меня на землю, разодрала когтями платье, а потом…

***

Потом я смотрела на все со стороны. На свое растерзанное тело, истекающее кровью. На алое сердце в лапах чудовищной птицы. На Катту, которая бросилась на нее с диким криком и была откинута в сторону мощным крылом.

И на Кассиана. Его крик, полный непереносимой боли, меня оглушил, ударил по душе, потек слезами – отовсюду, ведь тела я больше не имела.

А потом прибежали люди в длинных плащах с капюшонами. Хранители, откуда-то поняла я. Сеть, сплетенная их магией, общими усилиями была накинута на фурию в виде вороны. Ее потянули к порталу, но мощь этой негодяйки оказалась столь велика, что гудящие силой волокна сети начали рваться. Не удержат, обреченно поняла я.

Да, не удержали бы. Еще немного, и бившаяся в силках гадина вырвалась бы. Но помощь пришла, что называется, откуда не ждали. Моя свекобра и Лорина что-то бросили на траву и вгляделись в темноту. Из которой выбежал разбухающий на глазах Хохотундель!

– Сееее-муууш-киииии! – взревел хомка, набросившись на любимое угощение.

Несколько магических разрядов ударили по нему, но он, увеличившись раз в пять, лишь лапкой за ухом почесал и, учуяв дорожку из семечек, которую перед ним рассыпала леди Элизабет, понесся вперед.

Она привела его к фурии. Врезавшись в нее на скорости, наш маленький хомячок размером с трехэтажный дом пробежал, хрустя костями явно не ожидавшей такой подлости вороны, и понесся дальше, одержимый желанием собрать все свои любимые семечки, до единого.

Хрипящую ворону подтащили к порталу. Как и Фариану, которую теперь вместо питона удерживали магические веревки. Проход слизнул этих негодяев своими алыми лепестками, не оставив и следа. Вот и все, закончено.

– Надо запечатывать портал, – сказал незнакомый мне мужчина.

– Подожди, давай попробуем вернуть ее, – сказал другой и кивнул на мое растерзанное тело, около которого замер, ни жив, ни мертв, мой Кассиан.

Голос показался знакомым. А когда его обладатель опустил капюшон на плечи, я ахнула – это был Анри! Он Хранитель?! Ничего себе подробности об отчиме выясняются!

– Не получится, – с сомнением ответил первый.

– Его любовь поможет, – настаивал Анри, глядя на моего мужа.

– Думаешь, она так сильна, его любовь?

– Я в это верю.

– Но эта гадина ее сердце растерзала.

– Он – ее сердце, – отчим нежно улыбнулся.

Я замерла, глядя на то, как они, что-то объяснив моему магу, становятся вместе с другими Хранителями полукругом и начинают читать заклинание.

Время текло вокруг, осязаемое, будто дождь, льющийся с неба. Я не знала, сколько прошло, но когда портал замигал алым, почувствовала, как меня тянет обратно, прямиком к моему телу.

И вот я уже совсем рядом. Настолько, что вижу залитое слезами лицо Кассиана. Его губы искусаны в кровь. Он держит мою руку и шепчет, умоляя меня вернуться. Тоже безумно этого хочу, любимый, но как?..

«Просто иди вперед, малышка».

Нежный мамин голос!

«Закрой глаза и отдай себя высшей силе, кроха».

А это папин!

«Ты сможешь, сороконожка!»

Гриэр!

«Мы тебя любим!»

Хор их голосов сплелся нитью, которая уверенно повела меня вперед. Или назад? Не знаю, это не имело значения. Я закрыла глаза, истово, от всей души попросила Силу о помощи и… шагнула в яркий прекрасный Свет.

***

– Эля! – руку стиснули так, что я зашипела.

Быть живой – это больно.

Глаза с натугой, через «не могу», но все же открылись. Первым, что увидела, стало лицо Кассиана. Сияние глаз ослепило признанием в нежной, страстной, самой что ни на есть настоящей любви.

А ведь это не глаза полыхают светом, это его душа отражается, внезапно осознала, любуясь. Пусть другим он кажется пустоголовой финтифлюшкой, мне плевать. Для меня это – мой мужчина, любимый, готовый пожертвовать жизнью ради моего спасения. И я сама все за него отдам и никому не позволю его обижать!

– Жива? – с трудом разлепив губы, прохрипела и, помедлив, опустила глаза на грудь.

Все в порядке. Только корсаж разодран в клочья.

– Жива! – прорыдал Кассиан и прижал к губам мою ладонь.

– А как… – не договорила, закашлялась, вглядываясь в то место, где был открыт портал в небытие.

Лишь розовое свечение осталось, похожее на кровь в воде.

– Все хорошо, дочка, – Анри присел рядом, улыбаясь и глядя на меня заплаканными глазами.

– Ты Хранитель? – спросила с укором.

– Да. Сказать не мог, прости, был связан обетом.

– Еще тайны будут? – прошептала, с трудом растянув губы в улыбку.

– На сегодня хватит, – он погладил меня по волосам.

– Надо помочь мальчику, чего стоите? – голос свекрови отвлек меня.

– Что там? – нахмурилась.