Шлепок гнева (СИ)

— Попробуй, — кривая ухмылка сама по себе полезла мне на лицо, — Удрать я успею, а тебя упекут в командировку лет на десять-тридцать. Сама всё прекрасно понимаешь.

Конечно, она всё понимала. Не хотела, но понимала. Провал с одним делом, попытка самовольно впрыгнуть во второе и тащить оба, рекрутинг агента на полевую операцию, которую она НЕ имела права проводить самостоятельно, результат — смертельный риск для обоих, спаслись на волоске. Это буквально апофеоз некомпетентности. С её точки зрения. Единственный шанс «всё исправить» — это затащить сразу два «горячих» дела. С её точки. Зрения.

— Арвистер…

— Я триста сорок пять лет уже Арвистер. Эмма. Просто подожди пару часов. Потом добудь допросные листы и делай что хочешь. Убить Ассоль Лаудберг я тебе не дам.

— Да не трону я её!

— Уж мне-то не ври.

Мыш — даже не гражданка. Её официально не существует, но даже если бы была, то ни хрена бы это не значило, Эмма всё равно бы её убила, чтобы смыть позор общения с рэтчедом. Не в открытую, а потом, исподтишка, выследив. У нас тут не Нижний мир, а всё намного жестче в некоторых местах. В очень темных, не выставляемых на всеобщее обозрение, местах. Она, эта стоящая передо мной женщина, чуть-чуть, едва заметно, покачивающаяся на своих тонких каблуках, презирает сейчас всех. Оргара, общавшегося с Мышью, следователя, разговаривающего с ней прямо сейчас, меня, укрывшего её в своем доме.

Такие дела. Что бы разум там не твердил — инстинкты сильнее. Как это терпят? Ну… как? Если у вас есть чрезвычайно квалифицированный работник, который может занять должность на несколько десятков, а то и сотен лет, вы ему многое простите. Вон у нас, вампиров, такое прощают… А почему нет? Сколько нас? Не помню, но где-то тысячи три максимум, из них почти все живут в своих зонах ответственности, держа лишь дистанционную связь, ну и раз в пять лет посещая Управление для проверки психотерапевтом, а заодно и навещая Короля в его мире. А сколько жителей в Срединных мирах и сколько этих миров всего? Никто не считал, но даже учитывая невысокий уровень развития этих самых миров, я могу уверенно заявить, что речь идёт о десятках миллиардов живых существ.

К тому же у нас существует целая Партия Волка — вампиры-Блюстители, питающиеся только преступниками. Воры, казнокрады, коррупционеры, торговцы дурью и детьми, всё такое. У меня когда-то было сильное желание к ним присоединиться, но лень взяла своё. И правильно. Кровь-то я бы не пил…

Размашистый удар рукой с выпущенными когтями целил мне в живот, Эмма явно поняла, что я, как это иногда бывает, заблудился в собственных мыслях. Не говоря ей о том, что это была ловушка для некоей едва стоящей на ногах полудемонессы, я отшатнулся, тыкая ей в лицо на расстоянии вытянутой руки ладонь с начертанным на ней знаком из своей любимой тауматургии.

«Слабость».

— Сволочь!! — выдохнула Старри, получившая проклятие прямо в приоткрытый рот, — Фво… лофь…

— А как с тобой иначе? — грустно спросил я её, продолжая проклинать раз за разом, — В лицо ударю — не простишь. В живот пну — не простишь. За хвост дёрну — совсем не простишь.

— Я… ф-фебя… и фак… — Эмму жутко вело,

— Нет, так ты просто побесишься, как обычно, и все. Извини, Эмма, убивать начальство не в моем стиле. Вон, видишь, уже бегут санитары. С носилочками.

— Вфы…

— Ты просто плохо соображаешь после восстановления. Ну кто отпустит еле оправившуюся директора Отдела Блюстителей шляться по Управлению без присмотра?

— Не-на…ви…фу…

— Знаю… — грустно сказал я, наблюдая, как Эмму сноровисто пакуют на носилки, аккуратно укладывая крылья с хвостом, — Все знают.

Слабость — это благословение для разумного. Если ты слабак, то тебе по пути со всеми другими слабаками, к какой бы расе или виду они бы не принадлежали. Вместе вы можете всё. Сильные же всегда одиноки. У них есть сила, когти, магия, божественная мощь, еще какая-нибудь ерунда, которой они обзавелись еще тысячи лет назад и которой хватало по сей день. Мы, слабаки… нам всегда недостаточно. Мы выточим из чугуна полый шар, засыпем порохом и бросим его с тлеющей тряпкой в красиво скачущего сильного рыцаря. А еще через триста лет мы изобретем ядерную бомбу.

Поэтому да, я — слабак, и я звучу гордо!

— Только привяжите её покрепче, пожалуйста! — трусливым голосом прошу я уносящих наше полудемоническое сокровище санитаров.

Лицемерие? Это тоже оружие!

— Хотя нет, я с вами! «Слабость», «слабость», «слабость»…

Это была стратегическая ошибка, потому что, проникнув на территорию госпиталя на верхних этажах здания, я не получил зарядки своего нового Кровавика, упустив, к тому же, стопроцентную возможность пополнить его у снабженцев — меня поймала Ульяна.

— Конрад! — радостная гоблинша напала с объятиями наголо на мою ногу, — Тебя Оргар вызывает! Как… ффууу! Всю ночь с гоблиншей жмыхался, гад!

— Ну вот еще громче заори… — проворчал я, тряся ногой, — Слезь уже, народ смотрит. Тоже мне, унюхала.

— Ладно-ладно! Но тебе срочно к шефу! Немедленно, он сказал!

— Иду…