Фельдмаршал Кутузов был большой стратег, хотя и имел только один глаз.
Кроме того он был стар и хорошо знал человеческую природу.
Сменив Барклая-де-Толи, он решил придерживаться своей излюбленной тактики – не суетиться зря.
– Молод французишка, от жены в отъезде считай год. Не выдержит! – планировал фельдмаршал.
Он оказался прав. Французский император связался с польской графиней Марией Валевской.
– Пускай его позабавится, – рассуждал русский полководец. – По молодости все это кажется пустяком, да человек-то не трехжильный, есть предел.
Его предвидение оказалось правильным. Наполеон стал двигать дивизии не туда, куда надо, а потом вообще пошел на Москву.
Император приказал не подпускать к своей спальне графиню. Но было уже поздно. Выпал снег и русские партизаны рассеяли арьергард отступающей Великой армии.
Михаил Кутузов повел русских на Запад. Он любил по ночам останавливаться в крестьянских избах и баловаться слабым чайком.
– Э-хе-хе, – думал фельдмаршал, – старость не радость!
Царю Николаю I положили на стол прошение жен декабристов. Жены просили разрешения ехать за мужьями в Сибирь.
– Пс-сс! – сказал царь, это выражало крайнюю степень затруднения. – Мой друг, что будем делать? – обратился он к Бенкендорфу.
Граф развел руками.
– С одной стороны, по-человечески, надо бы разрешить. С другой стороны – прецедент!
– Надо посоветоваться, – размышлял вслух государь. – Но с кем? С кузеном – английским королем?
– Не авторитет, – заметил шеф жандармов. – Не та страна. Последнюю голову они когда отрубили? Сто лет назад. А глаза шилом вообще не кололи. Тут нужен тонкий человек... Есть у меня один. В третьем отделении работает. Специализируется на национальном вопросе. Масштабно мыслит, подлец.
– Зови!
Вызванный вошел в кабинет бесшумно. Был он невысок, черен, морда побита оспой. Николай конспективно изложил вопрос.
– Научный подход нужен, – сказал тонкий человек. – Философию надо привлечь, логику тоже.
Царю это понравилось.
– Научный, говоришь? Да ты садись, садись.
– Благодарствую, мы постоим... Значит так. Ответ не давать, а списочек составить. Годика через два, когда все утихнет, вызвать с вещичками. Мол, едете в Сибирь. С собой по сто килограмм вещей. Или по тысяче. Потом вещички в одно место, а дамочек – в эшелон. И за Читу. На Камчатку хорошо бы. Лесоповал. Или добыча номерных металлов. Три года в забое и нет декабристок... Таков план, разработанный под вашим мудрым руководством.
– Очумел ты, что ли? – поразился Николай. – Какое мое руководство?.. Нет, граф, уж ты лучше без науки, по-старинке. Шут с ними, с бабами, пускай едут. По крайней мере, совесть мучить не будет. Спать буду спокойно.
Тонкий человек не понадобился. Политика репрессий еще переживала период младенчества.
Однажды молодой Пушкин был на балу и ухаживал за Анной Керн. Анна не поддавалась.
– Как мимолетное виденье! – подумал про ускользнувшую обольстительницу поэт, возвращаясь домой и грустя.
Раздеваясь, он представил себе Керн за туалетным столиком, скрипнул зубами и сказал:
– Передо мной явилась ты...
Уже в кровати он проанализировал свои действия, нашел ряд тактических ошибок, понял, что надеяться в ближайшее время не на что.
– И все-таки, я помню чудное мгновенье! – подумал он, засыпая.
Со временем он расставил строчки по порядку...
Поэт он был потрясающий. Неудивительно, что скоро на него обратили внимание и кормящиеся около литературы.
Пока придворная камарилья, во главе с Долгоруким, плела заговор против Пушкина, критики и литературоведы страдали:
– Тридцать семь лет, а он еще жив, – возмущались они, перебирая приготовленные к изданию черновики и автографы поэта. – Вот эфиоп!
Узнав о готовящейся дуэли, специалисты забегали от одного соперника к другому.
– Почерк точно его. Или кого-то из его дружков, – говорили они Пушкину. – Вот у буквы "П" хвостик не доведен.
– Кольчугу, кольчугу не забудьте, – советовали они Дантесу.
Дуэль состоялась.
Не успели розвальни с телом поэта выехать за городскую заставу, как у дверей журналов и издательств выстроились очереди.
– Расписка на трактирном счете... Вариант десятой главы "Онегина"... Обгрызенный кусочек ногтя... – наперебой предлагали специалисты.
Создавалась пушкиниана.
Жена Английского посланника при дворе неаполитанского короля сэра Гамильтона Эмма Гамильтон была необыкновенно хороша собой. К тому же она была на пятьдесят пять лет младше своего мужа. Когда в Неаполь пришел из Египта корабль с раненным адмиралом Нельсоном, она приказала на всякий случай перенести героя к себе в дом.
В то время Англия воевала с Францией. Революционную Францию боялись. Узнав о победе в Египте, Европа возликовала. Нельсона завалили подарками. Самым оригинальным оказался подарок боевого моряка Галлоуела – он прислал гроб, сделанный из мачты французского корабля. В сопроводительном письме бравый моряк по простоте душевной написал: "и этот трофей когда-нибудь пригодится". Этот гроб Нельсон держал в кают-компании за креслом.