Шляпа Ирины. Современный китайский рассказ

Затем началось заселение в общежитие. Парни обосновались в одной огромной комнате, а девушки — в другой, отдельная же маленькая комнатка полагалась старосте группы. Однако в этом году людей было много, поэтому ко мне подселили ещё троих одногруппников. Поселившись, мы всё ринулись во двор производственной бригады и стали набирать охапками солому, чтобы смастерить себе ложе. В мужской части общежития парни перессорились, пытаясь отхватить себе угол. А в нашей маленькой комнате одногруппники добровольно уступили мне как старосте место у стены. К вечеру мы всё четверо познакомились. Ван Чуаню было за тридцать, и когда-то мы вместе ходили в школу. Он был круглым двоечником, а теперь вдруг тоже надумал взяться за учёбу. Второй мой сосед был низеньким молодым человеком, который всегда носил широкий кожаный пояс. В детстве его называли «Мо Чжо», что в переводе с юйбэйского диалекта означало «коротышка». А ещё с нами был симпатичный молодой парень по кличке «Грызун».

Всё укутались в одеяла и никак не могли уснуть, потому что были необычайно взволнованы новой встречей. Тогда каждый начал рассказывать о том, что его побудило записаться на подготовительные курсы. Ван Чуань сказал, что изначально не собирался присоединяться к компании, кроме того, у него уже были жена и двое детей, какая уж там учёба? Но куда ни подайся, везде царят лихие нравы: корыстолюбивые и алчные чиновники всячески издеваются над беззащитными и слабыми, поэтому он решил всё-таки отправиться на курсы. Если поступит в университет, а после станет каким-нибудь начальником уезда, то уж он-то им покажет! Мо Чжо признался, что он не собирается стать чиновником, а только лишь не желает в поле работать. Можно же с ума сойти, если целый день на солнцепёке жать пшеницу! Белолицый Грызун, держа в руках потрёпанную книжечку, осветил её скудным светом керосинки и рассказал нам, что он является отпрыском кадрового работника (его отец занимал пост в гражданской администрации коммуны). Он любил литературу и терпеть не мог точные науки. Сам он не хотел записываться на курсы, но его принудил отец. Однако всё к лучшему, потому что девушка по имени Юэ Юэ, которая ему безумно нравится, тоже здесь. Сегодня он видел её на спортплощадке, она была самой красивой среди всех, с бантиками в косичках. Если он поступит, то хорошо, не поступит, тогда уж посмотрим, но сердце этой девушки ему необходимо завоевать! Очередь дошла до меня, и я сказал: если бы я, как Ван Чуань, был женат, то не пришёл бы сюда; если бы я, как Грызун, ухаживал за какой-нибудь девушкой, то тоже не записался бы на курсы; но у меня за плечами ничего нет, поэтому я здесь.

Договорив, мы подвели итог: самый благородный мотив был у Ван Чуаня. Затем всё уснули. Погружаясь в сон, я прошептал: завтра начнётся новая жизнь.

2

Деревня, где находилась школа, называлась Тапу[13]. Это название произошло от перекошённой кирпичной башни, которая стояла на земляном жертвеннике за деревней. Это была семиэтажная пагода без крыши, говорили, что какой-то небожитель, странствуя по миру, нечаянно смахнул её своим рукавом. Было бы интересно встать на самой верхушке башни и оглянуться по сторонам. Жаль, что ни у кого не возникало таких мыслей. Школа располагалась около пагоды, но отделённая от неё стеной. На западе от башни было кукурузное поле, возле которого протекала небольшая речушка. Многие парни просыпались среди ночи и справляли там малую нужду, безрассудно обрызгивая посевы.

В первый день занятий был урок языка. Прозвенел звонок, в классе воцарилась тишина. Мой сосед по парте, Грызун, толкал меня локтем, показывая, которая из девушек его Юэ Юэ. Она сидела во втором ряду, в косичках были повязаны бантики, а её личико украшал румянец. Она была действительно прекрасна. Грызун попросил меня придумать, как бы ему сесть за одну парту с Юэ Юэ. Я кивнул. В этот момент учитель подошёл к кафедре. Его звали Ма Чжун, и ему было около сорока. У него было вытянутое лицо, и он славился своей мелочностью и язвительными насмешками. Он подошёл к кафедре и на протяжении двух минут молча осматривал каждого ученика. Заметив в первых рядах прошлогодних абитуриентов, которые так и не поступили и остались на второй год, он равнодушно улыбнулся и изрёк:

«Хорошо, хорошо, значит, опять пришли и снова здесь уселись? Господа, которые в прошлом году провалились на экзаменах, обеспечили мне заработок и в этом году. В будущем всё так же надеюсь на вашу заботу».