Шляпа из рыбьей чешуи

II В каждом городе властвует свое время года, думал Аркадий, направляясь на север и ловя солнце ушами. Оказавшись на дороге, ведущей от Фессалоник к пойме Данувиоса, он сразу начал усердно молиться Гекате, покровительнице путей и перепутий. Он шептал: "В дыму очагов гомон слышится птиц и первые тают снежинки. В глазах моих снег превращается в слезы, и, веки свои смежив, свой взор обращаю к тебе сквозь хладные капли. Ветер дороги чернеет, деревьев стволы один за другим приближаются, точно зловещие звери, что, жаждой томимы, бредут к водопою..." И впрямь по дороге ему то и дело встречались ужасные картины смерти. Деревья были увешаны трупами, как плодами. Каждая из этих смертей могла подстеречь и его, и он пришел к заключению, что ни одна, даже самая счастливая жизнь не стоит такого страшного и долгого конца. Усталый и перепуганный, он продавал один за другим свои ключи, которые казались ему все тяжелее. Путешествие затягивалось. Но тут с Аркадием произошло нечто приятное, и он укрепился в своем намерении добраться до монетного двора. Увидев вдали какой-то город, он было обрадовался, но ему сказали, что это Сингидунум, что он слишком сильно отклонился к западу и что ему надо свернуть на восток, чтобы добраться до Виминациума. Выслушав это известие, Аркадий не огорчился. Он как бы его вообще не расслышал. Как зачарованный он рассматривал прекрасный бронзовый бюст, установленный на перекрестке. Когда же он сначала почуял запах реки, а потом и услышал огромный, свирепый Данувиос, разрывавший ночную тьму своим ревом, на пароме уже не было перевозчика. Говорили, что по вечерам на переправляющихся через реку нападают духи, стоит только удалиться от берега. Один-одинешенек он уселся на паром и поплыл сквозь мрак и туман. Примерно на трети пути он почувствовал, что линяет, как собака, затем ощутил мужское желание, и, наконец, на голове его выросли чьи-то чужие волосы, явно женские. Когда он перевалил за половину пути, взошла полная луна, и при свете ее появилась желтая бабочка, порхавшая над какой-то темной фигурой в углу парома. Аркадий вскрикнул и столкнул духа в реку. Он услышал плеск воды, кое-как подогнал паром к берегу и бегом пустился в ближайшую корчму, огонек которой светился в ночи. Аркадий уже грыз пересохшую лепешку в форме шестилистника, когда в корчму вполз кто-то грязный, до костей промокший и перепуганный, и уселся рядом с ним. Под плащом у него тряслась третья грудь, выросшая над левой. - На меня только что на реке напал дух, он сбросил меня в воду! - воскликнул незнакомец. - А я тоже встретил духа на пароме, - ответил Аркадий, начиная понимать, что произошло. И оба путника расхохотались, узнав друг друга. - Для духа ты оказался слабоват, приятель, - заметил Аркадий и хотел было в шутку толкнуть своего собеседника, но заметил, что над плечом у того, подобно лучику света, по-прежнему трепещет желтая бабочка. Аркадий засмотрелся на бабочку и хотел ее поймать, но она не давалась в руки. - Не трогай ее, она не причинит тебе вреда, - сказал незнакомец, - говорят, она меня сопровождает уже много лет. Все ее видят, кроме меня. - Зачем она тебе? - Кто ее знает. Я думаю, это дух света и любви, тот, кто определяет форму душ, иными словами, мой демон женского рода... Имя его Эрос. У каждого мужчины вьется над плечом демон женского рода, а у каждой женщины - демон мужского рода. Это демоны похоти. Говорят, моя бабочка вьется вокруг меня, даже когда я работаю в мастерской. - А кто ты такой? - Я раб. Я принадлежу к сословию, которое называется "familia monetalis". - Что это значит? - Это значит - работники императорского монетного двора. - Ты делаешь серебряные сестерции? - Нет, я выковываю nummi mixti. Это самый противный способ изготовления денег в Виминациуме. - В Виминациуме? - Да. - А на каком берегу реки Виминациум? - Да на том, с которого мы с тобой переправились на пароме. - Значит, я приехал не на тот берег? - Если ты направляешься в Виминациум, тебе придется вернуться по воде. Ждать парома ты будешь до завтрашнего вечера, ведь его уже угнали обратно. Cras, cras, semper cras.... - Что ты сказал? - Завтра, завтра, всегда завтра, мой мальчик. Вся жизнь человека сводится к этому "завтра"... Но что до меня, я завтра не поеду в Виминациум. - А куда? - Меня отправил с поручением procurator monetae, и я вернусь через двадцать дней... - Кто такой procurator monetae?