Шляпа комиссара

- Значит, несколько лет назад! - заметил Грисбюль и с любопытством спросил: - А с тех пор вы с ним не встречались, если я вас правильно понял?

К удивлению Грисбюля, директор Себастиан стал вдруг холоден. Брови его странно поднялись над узкой оправой очков, и он спросил:

- Это допрос?

- Нет! - твердо ответил Грисбюль. - Ни в коем случае. - Он дружелюбно улыбнулся маленькому человечку.

Тут Себастиан тоже улыбнулся и сказал:

- Ну что ж, спрашивайте! - Он посмотрел на часы. - Еще ровно семь минут!

- Мне они и не нужны, - быстро сказал Грисбюль. - Итак, с тех пор вы с Альтбауэром не встречались?

- Нет, - ответил Себастиан. - Он позвонил мне незадолго до своей смерти.

- Что ему нужно было?

- Чтобы мы приняли участие в его деле.

- Что за дело?

- Некое… строительство.

- А, понимаю! И как вы к этому отнеслись?

- Господин Альтбауэр хотел участия моей фирмы. Несколько лет назад, ознакомившись с его документацией, я ответил ему отказом. Поэтому на сей раз я его даже не принял.

Теперь на часы посмотрел Грисбюль.

- Прекрасно, но-моему! Еще пять минут. Сказал ли вам Альтбауэр, куда он поедет из Франкфурта?

- Да, в Пассау.

- А зачем?

- Не знаю, меня это не интересовало.

- Но потом он оказался в Бад Бернеке?

Себастиан соболезнующе развел руками.

- Я об этом слышал.

- И что его убили?

- Тоже.

- В момент убийства, господин директор, на даче находился еще один человек. Не скажете ли вы мне, кто бы это мог быть?

- Дорогой господин… - Себастиан быстро взглянул на белый кусок картона, - Грисбюль, откуда мне это знать? К сожалению, я никак не могу вам помочь!

- Прекрасно, - сказал Грисбюль сияя, - это все! - Он взглянул на свои часы. - Сэкономили больше четырех минут! Большое спасибо.

Он сделал короткий, чеканный поклон, подумал: как перед каким-нибудь генералом, людям маленького роста это часто доставляет удовольствие, - и зашагал к двери. Себастиан быстрыми бесшумными шажками провожал его, чтобы отворить ему дверь. Он уже собирался закрыть ее за Грисбюлем, когда тот еще раз обернулся и дружелюбно сказал:

- Ну конечно, не ваша фирма! Верно, отказали вы! Но вы-то сами, вы лично приняли участие в проекте Альтбауэра!

Маленький человечек оцепенел: казалось, он вдруг застыл на месте.

Грисбюль непринужденно улыбнулся ему.

Затем он увидел, как Себастиан украдкой взглянул на секретаршу, а та сделала вид, что ничего не заметила. Гладкий лоб Себастиана нахмурился. Он поднес крошечные пальчики левой руки к корням волос, потер их, словно припоминая что-то, указательным пальцем и сказал как бы в задумчивости:

- Ах, господин… - Он поднял глаза и четко добавил: - Если вы, по-вашему, это знаете, то зачем спрашиваете меня? Я к такому выспрашиванью не привык. Я хочу закончить нашу беседу.

Это были ясные слова.

Грисбюль пристально посмотрел ему в глаза, так же дружелюбно, как прежде, и сказал:

- Как вам угодно, господин директор. Но уверяю вас, это были лишь самые обычные вопросы. Мы должны были задать их, и задать не только вам, потому что адвокат предполагаемого убийцы считает, что нашел какие-то зацепки. Мы сами так не считаем. Этот адвокат хочет еще раз обследовать дачу девятнадцатого октября. Мы не возражаем, мы снимем печать накануне этого дня. Только сначала мы должны выполнить все формальности. - Он сделал легкий поклон. - Извините за беспокойство.

Лицо Себастиана не дрогнуло.

Грисбюль удалился. Дверь бесшумно закрылась за ним.

2

Лоскутно-пестрая машина Грисбюля выглядела очень жизнерадостно среди скопища роскошных, большей частью черных автомобилей, стоявших у высотного здания. Ассистент отметил это с удовлетворением, выйдя из подъезда и шагая вниз по ступенькам. Любопытные, веселые, удивленные взгляды, которые скользили по нему, когда он неторопливо отпирал дверцу, он пожинал как богатый урожай. Он поворачивал ключ зажигания и нажимал на педаль с таким чувством, будто все эти солидные машины испуганно потеснились перед его честной колымагой, готовой погнаться за добычей.

Он улыбался своим мыслям.

Себастиан, видит бог, был испуган. И пытался скрыть это. Значит, его, Грисбюля, утверждение соответствовало действительности. Но почему же тогда, размышлял он, директор так уверенно отрицал какое бы то ни было свое участие в проекте Альтбауэра, почему превратил разговор?