Шляпа волшебника

Но в эту минуту в комнату ввалилась толпа поздравляющих, и Муми-маме так и не довелось узнать, что ее сумка служила спальней Тофсле и Вифсле! (И, быть может, это даже к лучшему.)

Что до остального, то все только и думали о большом августовском пире. С приготовлениями надо было управиться до восхода луны. Даже Ондатр и тот проявил интерес к предстоящему торжеству.

— Вы должны поставить много столов, — сказал он. — Больших и маленьких. В самых неожиданных местах. Кто станет сидеть на месте во время большого пира? Пожалуй, суеты будет больше обычного. Вначале следует подавать на стол что получше, а чем угощать потом — не столь важно, ведь гости уже будут сыты. И не нагоняйте на них скуку всякими представлениями, песнями и так далее, пусть они сами и будут программой.

Выказав столь поразительную житейскую мудрость, Ондатр удалился в гамак читать книгу о Тщете Всего Сущего.

— Что мне надеть? — спросила фрекен Снорк. — Голубое украшение из перьев или диадему с жемчужинами?

— Давай перья, — ответил Муми-тролль.

— Ладно! — сказала фрекен Снорк и бросилась вон.

В дверях она столкнулась с братом, который нес в охапке разноцветные бумажные фонарики.

— Осторожно! — сказал он. — Ты из них винегрет сделаешь! Убей бог, не пойму, для чего существуют на свете сестры!

Он прошествовал в сад и стал развешивать фонарики на деревьях. А Хемуль тем временем закладывал в подходящих местах фейерверочные снаряды: звездные дожди, огненные змеи, бенгальские вьюги, серебряные фонтаны и взрывающиеся ракеты.

— Я ужасно волнуюсь! — сказал Хемуль. — Может, бабахнуть штучку для пробы?

— При дневном свете ничего не увидишь, — сказал Муми-папа. — Если хочешь, возьми огненного змея и спали его в погребе.

Муми-папа стоял перед крыльцом и разводил пунш сиропом. Время от времени он пробовал свою стряпню на вкус. Выходило очень недурно.

— Одно плохо, — сказал Снифф. — У нас не будет музыки. Снусмумрик-то ушел.

— Пустим приемник через усилитель, — сказал Муми-папа. — Все образуется! Второй бокал поднимем за Снусмумрика.

— А первый за кого? — с надеждой спросил Снифф.

— За Тофслу и Вифслу, разумеется, — ответил Муми-папа.

Тесто для оладий Муми-мама замесила в ванне, потому что не хватало горшков, а из погреба вынесла одиннадцать большущих банок варенья. (Двенадцатая лопнула, когда Хемуль стал пускать в погребе огненных змеев, но большой беды в этом не было, так как Тофсла и Вифсла почти все подлизали.)

— Подумслать тольксла! — сказал Тофсла. — Скольксла шумсла в нашу честьсла!

— Да, трудно понятьсла, — согласился Вифсла.

Тофсле и Вифсле отвели почетные места за самым большим столом.

Когда стемнело и можно было зажигать фонари, Хемуль ударил в гонг, что означало: приступаем!

Начало было очень торжественное.

Все нарядились в свое самое лучшее и чувствовали себя немножко стесненно. Все здоровались, раскланивались друг с дружкой и без конца повторяли: «Как хорошо, что нет дождя» и «Как хорошо, что сумка нашлась».

Никто не смел сесть первым за стол.

Муми-папа произнес небольшую вступительную речь, в которой объяснил причину торжества и выразил благодарность Тофсле и Вифсле.

Потом Муми-папа заговорил о том, как коротко северное лето и что все должны повеселиться на славу, потом начал рассказывать о днях своей юности. Но тут Муми-мама выкатила тачку оладий, и ее встретили громом рукоплесканий.

Все сразу почувствовали себя непринужденнее, и немного погодя пиршество было в полном разгаре. Весь сад, да что там сад — вся долина была уставлена маленькими освещенными столами. Вот, описывая величественную дугу, взмыла в беспредельную высь ракета и рассыпалась дождем белых звезд, которые стали тихо-тихо падать на долину. Все букашки-таракашки повернулись носами к звездному дождю и закричали «ура!». Ах, как чудесно это было!

А вот забил серебряный фонтан, вот замела над верхушками деревьев бенгальская вьюга, и Муми-папа выкатил на садовую дорожку большущую бочку с пуншем. Все бросились к нему с посудой, и Муми-папа каждому наполнил посудинку, будь то чашка, или бокал, берестяной кубок, или ракушка, или свернутый фунтиком лист.

— За Тофслу и Вифслу! — провозгласил весь Муми-дол. — Ура! Ура! Ура!

— Урасла! — закричали Тофсла и Вифсла и чокнулись друг с дружкой.

Муми-папа вынес в сад приемник и поймал танцевальную музыку из Америки. Вся долина разом пустилась в пляс, запрыгала, затопала, завертелась, затрепыхалась.

— Разрешите? — сказал Муми-тролль, склоняясь в поклоне перед фрекен Снорк.

А когда он поднял глаза, он заметил над верхушками деревьев яркое зарево.

Это была августовская луна.

Огромная как никогда, оранжево-желтая и ворсистая по краям, словно персик, она выкатилась из-за кромки леса и озарила своим таинственным сиянием Муми-дол, наполнив его светом и тенью.

— Между прочим, ночью на ней можно увидеть кратеры, — сказала фрекен Снорк. — Погляди-ка!

— Там, должно быть, ужасно неуютно, — сказал Муми-тролль. — Бедный Волшебник, он все ходит и ищет там, наверху.

— Будь у нас хорошая подзорная труба, мы бы, наверное, смогли его разглядеть, — сказала фрекен Снорк.