Шляпка с перьями

Она спустилась раньше Стефани Грей, понял он, чтобы он смог сосредоточить все свое внимание на невесте, когда та появится на лестнице. Он посмотрел наверх и увидел, что она спускается. Действительно, подумал он, это можно назвать только чудом.

На ней было бледно-зеленое платье. Низкий вырез с небольшой оборкой открывал грудь. Платье сверху было украшено кружевом. Она надела жемчужную нитку на шею и небольшой браслет на затянутую в перчатку руку. Волосы были высоко подняты с затылка и боков, но легкие завитки у висков смягчали строгость прически. Он пока видел ее только спереди, но знал, что сзади волосы завиты в изящные локоны.

Он узнавал изысканный вкус матери в обманчивой простоте платья и прически. Она выглядела безупречно элегантно. Она затмит всех тех женщин на балу – а таких будет немало, – которые решат привлечь внимание к себе пышностью нарядов.

Но не только одежда и волосы заставили его подумать о чуде. Что-то изменилось в ней, из-за чего она мгновенно превратилась из гувернантки в невесту герцога. Он никогда не считал, что у нее плохая осанка, но сегодня она держала плечи расправленными, а спину – как-то особенно величественно – почти, как мать. И она высоко подняла подбородок, что придавало лицу гордое, почти тщеславное выражение.

Поза и одежда подчеркивали ее лучшие черты – изящную худобу, лебединую шею и длинные ноги, которые обрисовывались под платьем при ходьбе.

– Мисс Грей. – Он подождал, пока она спустится в холл, после чего шагнул вперед и протянул навстречу правую руку. Когда она вложила свою в его ладонь и присела, он поднес руку к губам. – Я не узнал вас. – Он повернулся и посмотрел на мать. – Ты сотворила чудо, мама. ,

– Стефани – самая способная ученица, о которой любой учитель может только мечтать, – ответила мать. – Это не чудо. Это результат тяжелой работы.

Он снова посмотрел на невесту.

– Волнуетесь перед сегодняшним вечером? – спросил он.

Когда она спускалась, то почти улыбалась. Сейчас улыбка исчезла.

– Немного, пожалуй, – призналась она. Он сжал ей руку.

– Нет нужды, – сказал он. – Вы выглядите великолепно, в чем зеркало и моя мать должны были вас уже уверить. Если вы будете держать в уме все, о чем, я уверен, она рассказала за целую неделю, вечер пройдет успешно. Если же вы почувствуете себя неуверенно, вспомните, кто вы. Вспомните, что вы – моя невеста и вскоре станете герцогиней Бриджуотер.

– Да, ваша светлость, – ответила она. – Я буду помнить.

Но он знал, что она все еще нервничает. Из глаз исчезли искорки, которые были там мгновение назад. Он вдруг почувствовал прилив сочувствия к ней и желание защитить. Должно быть, ей нелегко. Он не сомневался, что она не была ни на одном настоящем балу, максимум – на сельских танцах, которые устраивались в приходе. Он надеялся, что мать позаботилась о том, чтобы освежить ее умение танцевать. Да и сама Стефани не могла забыть что-то настолько простое, как фигуры танцев.

Его мать пошла к карете первой, а он последовал за мисс Грей, которая слегка опиралась о его руку. Он посмотрел на нее подбадривающе.

– Не бойтесь, – сказал он. – Ни один человек из тех, кто вас сегодня увидит, не догадается, что три недели назад вы были простой гувернанткой. Сестры будут приятно удивлены, увидев, как вы изменились.

Она быстро посмотрела на него, когда он подсаживал ее в карету, но ничего не сказала.

Ему следует быть осторожным, подумал он. Его одолевал соблазн простоять рядом с ней весь вечер, оберегая от возможных затруднений, с которыми она неизбежно столкнется. Но он не должен делать этого. Ничто так не заставит общество посмотреть на нее как на дикарку-простушку, лишенную манер и неспособную поддержать разговор, чего требует роль, которую ей предстоит выполнять после замужества. Он не должен просить Элизабет посадить их рядом за столом во время ужина. Он не должен танцевать с мисс Грей более двух раз и не может подойти к ней в перерывах между танцами больше одного раза.

Он должен довериться матери, чтобы та проследила, чтобы вечер прошел удачно.

Он прислушивался к тому, что говорит мать, и коротким ответам Стефани Грей, пока карета неторопливо двигалась по улицам. Она обращается к матери «мама», с интересом отметил он. Но сам герцог в разговоре не участвовал. Он нервничает перед балом, вдруг понял он, и даже немного расстроен. Ну почему, следуя хорошим манерам, нужно держать на расстоянии именно тех людей, с кем всего охотнее провел бы все время?

Он с удивлением обнаружил, что начинает с нетерпением ждать, когда же они поженятся. Похоже, им лучше удается расслабиться наедине друг с другом, чем в компании других. Ему захотелось снова услышать, как она разговаривает – так, как это было в его карете. Он хотел лучше узнать ее. И – мысль показалась очень странной – он хочет, чтобы она узнала его. Он всегда был замкнутым человеком. Никто, и он это понимал, не знает его на самом деле. И ему это нравилось – до сих пор.

Карета замедлила ход и остановилась перед дверьми особняка, принадлежащего его шурину.