Шляпс!

— И все-таки, — сказала она, — мне ваш выбор, Виктор Геннадьевич, кажется странным.

— Да не прикасался я к вашему компьютеру! И сырок я не ел! — всплеснул руками папа.

— А кто тогда?! Только не говорите, что это была во…

— …рона! Ворона! Вороооооо! Ааааа!

Этот истошный крик принадлежал вбежавшему в актовый зал завхозу. Он быстро произвел рекогносцировку местности и шмыгнул за штору. Через миг в распахнутую дверь влетела ворона. Она пронеслась над рядами и уселась на самый верх декорации.

Завхоз выглянул из-за шторы. Поняв, что ему удалось провести птицу, он выскочил из укрытия и выбежал из зала, захлопнув за собой дверь.

— Ну допустим, — прервала общее молчание Анна Степановна. — Но я же видела у вас мой кулон.

— Я нашел его в гнезде. Собирался передать Виктору Геннадьевичу, — папа полез за пазуху и вытащил кулон. — Вот.

— Жаль, я камеру выключил, — сказал Семен Семенович. — Самое интересное у вас оказалось в конце.

На празднике в классе папа скромно сидел в углу и отказывался от угощений.

— Пап, хочешь манго? — спросила Соня.

— Не, не, ешьте сами. У нас и так дома есть манго… Приду да съем.

— Пап, но…

— Хотя, знаешь, давай! Мне кажется, я сегодня заслужил съесть за день два манго!

Эпилог

Ближе к вечеру, когда школа почти опустела, продюсер понял, что его желудок одержал победу. Ростислав Борисович был все еще бледно-зеленым, как незрелый банан, но клокотание в животе прекратилось.

Продюсер поднялся со стула, к которому был прикован все это время, и сделал неуверенный шаг. Желудок не шевельнулся. Наконец можно было с честью встретить спасателей.

Как Ростислав Борисович ни барабанил в дверь, к нему никто не пришел, но зато через смартфон он смог найти в Интернете сайт двести четвертой школы. Спустя пятнадцать минут и несколько телефонных разговоров, во время которых он чувствовал себя неимоверно глупо, продюсеру пообещали выслать помощь.

Дверь Ростиславу Борисовичу открыл бородатый старик в замызганной спецовке.

— О! И правда — человек! — сказал он. — А то мне говорят, иди, Степаныч, выпусти человека из радиорубки. А я думаю — да не может быть.

— Спасибо! — искренне поблагодарил Ростислав Борисович.

— А вы тут что? Радио чинили, что ли?

Старикан стоял в проходе и не давал продюсеру выйти из опостылевшей комнатушки и навсегда покинуть эту ужасную школу.

— Длинная история, — сказал Ростислав Борисович.

— А. Понятно. Разбираетесь, значит, в радио, да?

— Я в основном по части телевидения.

— В технике разбираетесь, значит.

— Ну вроде того, — сказал продюсер, у которого не осталось сил что-то объяснять.

— У меня тогда к вам вопрос. Как к специалисту. А с дискофоном вам дело иметь приходилось?

Постскриптум

За три дня до каникул на стенде возле кабинета литературы появился свежий номер «Веселой колючки». Выпуск состоял всего из одной небольшой статьи, обрамленной фотографиями с недавнего спектакля.