Шлюха-2

сентиментальность одолела? Это и твоя фирма тоже, между прочим!

— Плевать мне на фирму. Какие мои годы, скоро уже помру. И перед смертью я хочу знать, чёрт возьми, что не фирма моя процветает, а мой сын счастлив!

— Ты не понимаешь, о чём говоришь, — покачал головой Макс. — Бред…

Но червь сомнений уже взял бензопилу и принялся пилить его на части. Он хотел бы

вернуть её, до дрожи в пальцах, до звона в ушах и помутнения в глазах. Просто хотел её.

Назад, в свою жизнь. Хотел отмотать всё, как кинопленку. Дать им шанс. Может, она бы

родила ему сына или дочку? Господи, грёбаное время, которое нельзя было вернуть назад!

Но оно тягучей, вязкой субстанцией струилось по пальцам, превращаясь в песок и утекая

навсегда, унося в своих крупицах все надежды на светлое будущее, которым не суждено

было сбыться.

— Ты прав, отец. — Он повернулся к нему. — Прав! Я просто отдам ей все самое дорогое.

Ведь она так думает. Думает, что важней денег в моей жизни ничего нет. И она права.

Была. Теперь есть. — Что с тобой? Тебе плохо? — Отец держался за сердце, лицо исказила

гримаса боли.

— Нет, нет, все нормально. Уже второй день сердце пошаливает. Не обращай внимания, надо мне будет опять на Гоа слетать. Чтобы никого, кроме краснозадых макак на пальмах, не видеть, — слабо рассмеялся Джек. — А я, действительно, прав. Сделай так, как я

говорю. Вот увидишь, что я не ошибся. А фирма… Фирма фирме рознь, можно ещё одну

основать, но найти новую любовь — невозможно.

Макс был настолько воодушевлен, даже окрылен этой идеей, что его мало волновал

проигрыш, который ударит по фирме и репутации в глазах других людей. Он отдаст всё

своей любимой бабочке, лишь бы она снова была с ним. И на добровольной основе.

— Вот видишь, сын, иногда нужно просто открыть глаза, чтобы увидеть свет. — Джек

мягко улыбнулся ему, отцовское сердце пело от радости за сына.

— Я люблю тебя, отец, — произнес Макс, смотря на него доверчивым, радостным

взглядом. — За всё. За то, что дал мне жизнь. Именно жизнь, а не то жалкое

существование, которое я влачил раньше. За то, что спас меня, когда я водил хороводы с

чертями в клинике, за то, что… Был мне отцом, хоть я это всегда отрицал. Не перебивай, пожалуйста, — остановил его. — Ты хотел внука, в отличие от меня — монстра, который

даже не плакал по своему ребёнку. Сейчас ты открыл мне глаза, просто пнул меня

навстречу свету. И я не подведу тебя… Папа.

— Сын… Не хочу ничего говорить. Слова — пустое. — Он подошёл и обнял Макса. Тот

замер, абсолютно не дыша, все клетки тела застыли. Похлопал по спине и отпустил. На

глазах Джека выступили слезинки, он их аккуратно стёр. — Всё, иди, готовься. Завтра

идем к ней.

— Но, отец…

— Иди, говорю! Ещё я буду плакать при тебе.

Макс вышел, выпав из реальности. Что сейчас произошло? Боже, да это было первое в его

жизни проявление нежности… Он зашёл в номер и сел на кровать. Завтра они идут к Заре.

Завтра он сделает этот роковой или спасительный для него шаг.

Ирина со злостью захлопнула крышку ноутбука. Бесило всё! Ещё чуть-чуть, и шторы

воспламенятся. Воспламенится она сама. Лёша уволил её! ЕЁ! Свою жену. Всего-то за то, что она опоздала на службу, в этот долбаный храм! Девушка выгребала документы и

прочие вещи из шкафов, с яростью закидывая их в коробки. Уволил! Она раздраженно

сдула челку, так нагло лезшую в глаза, и продолжила бросать журналы и бумаги в коробку.

— Ирина Валерьевна, до вас не может дозвониться Алексей Викторович, — в дверях

появился Сергей, помощник мужа.

— Мне плевать, — огрызнулась она. — Закрой дверь с той стороны!

— Но…

— Оглох?!

Она провела по экрану смартфона пальцем, снимая блокировку. Несколько пропущенных

от Лёши. Пошёл к чёрту! Не будет отвечать, и перезванивать тоже. Трахается с этой

французской сукой, а на неё ещё орёт и увольняет. Девушка остановилась, села в кресло и

устало откинула голову на подголовник. Господи, как она устала. С Лёшей совместная

жизнь пошла прахом, просто трещала по швам. Они делили жилплощадь, не более… Он

был прав, она знала это. Её не тянуло к нему магнитом, не срывало тормоза при виде

собственного мужа. Зато при виде Макса энергия всполохами вырывалась из неё, беснуясь

и взрываясь.

— Ты просто больна… Зара, — пробормотала себе под нос и вздохнула. Она уже

настолько запуталась в паутине этого безумия, что просто не знала, как поступать, во что

верить и как жить.

В дверь постучали. Ну, сейчас Сергей нарвется на взбучку. Честное слово, нарвется!

Ирина резко встала с кресла, направляясь к двери. Рванула её на себя и сказала: — Сереж, ты тупой такой?! Сказала, НЕ БЕСПОКОИ… Ой. Мистер Дэвидсэн? — Её глаза

округлились. — Что вы здесь делаете?

— Зара, дорогая, рад тебя видеть! Как жизнь? Как дела?

— Проходите для начала в кабинет, — пригласила его внутрь. — Эм… дела у меня

отлично. А у вас?

— Ты, наверное, хочешь знать, что я тут делаю? — ласково произнес он, устраиваясь на

диване. — Приехал повидать сыновей. Вот к тебе решил заглянуть. А ты сильно

изменилась, Зара.

— Меня зовут Ирина, и попрошу не забывать об этом. Да, изменилась. И мне, всё же, не