Шлюха

Шторы из класса я правда не брала. Куда они пропали непонятно. Зачем Элвира на меня наговорила, я тогда не поняла. Не знаю поверили ли ей все, но мне стало стыдно приходить на уроки, и я перевелась в другой класс. С Элвирой больше не разговаривала. А если мы сталкивались где-нибудь, я просто проходила мимо. Почему она это сделала я поняла позже. Её мама ей постоянно говорила: «Оля отличница. Она лучше тебя» … Ей было очень обидно… учителя ей уже по инерции не проверяя ставили двойки, потому что все знали – Элвира двоечница! Есть двоечники, которые в школу вообще редко приходят, им родители ничего не говорят, родители сами их не пускают в школу, говорят: «сиди торгуй на базаре, не нужна тебе школа!». А у Элвиры родители культурные, постоянно ругают её, за то, что плохо учиться. Просто её родители всё время на работе, у них нет времени с детьми заниматься. У Элвиры ничего не получалось, никто её никогда не хвалил. И тут она решила всем рассказать, что я воровка, тем более это правда, чтобы все увидели, что я хуже неё.

Хорошо меня Бог наказал! Но за то после этого, я уже точно ничего ни украду, ни за что. Я почти год после этого не дружила, вообще ни с кем. С Нозой тоже перестала общаться. А тетя Галя уехала в Россию. Дамский зал закрылся, но за то квартира освободилась, и мама мне там комнату сделала. Теперь у меня есть своя комната! Я сидела там одна и часами пела песни. В пустой бетонной комнате голос звучит так громко и красиво. Записывала свой голос, слушала, пела, перезаписывала. Мне было трудно переходить от высоких нот к низким и наоборот. Куплет закончила, а припев взять сразу не могу. Зато некоторые голоса звонкие, как детские, типа как у Глюк'Oзы, получались очень похоже. Как-то прочитала английский текс и записала себя, чтобы послушать произношение. Мое произношение ужасно! Нет, ну я знаю, как должна звучать английская речь, но мой голос звучит не так! Я стала исправлять букву за буквой, эту самую «Th» сначала. Читала текст снова и снова стараясь все «th» произносить правильно. Читала пока произношение не становилось автоматическим. Потом на «h» перешла, стараясь каждое «h» мягко выдыхать. После этого русский акцент исчез из моей речи, для меня по крайней мере. Мне стало нравиться как звучит мой английский.

Картонный город пен, разросся на пол комнаты, в нем уже было несколько улиц. А уроки английского у моей мамы стали совсем сложными для меня. Я делала много ошибок в предложениях. Эти многочисленные английские времена глагола я никак не могла понять. Мама ругала меня, говорила, что я должна быть всем примером, дочь учителя английского, а я недотягиваю. Она разозлилась, смяла и выбросила весь картонный город.

– Ты уже большая, как не стыдно играться до сих пор. Одиннадцать лет уже, а до сих пор как пятилетний ребенок! Давай уже серьезно начинай заниматься, учи правила английские.

Я из-за этого весь день проплакала, но город уже не вернуть. Это так легко взять и смять за пять минут, все что я строила, резала, склеивала, раскрашивала пять лет. Стало совсем скучно. Одна сижу в комнате, сплю одна. Кого полюбить? Тетя Галя уехала. Остались только книги и учеба. Появилась история, киргизская литература и много других предметов.

– Не учи киргизский язык! Зачем он нужен! – говорила мама.

Но я хотела быть круглой отличницей, теперь, когда от физкультуры меня освободили после гепатита, проблемы с одной четверкой не осталось. Не хватало ещё, чтобы теперь у меня по киргизскому одна четверка была. Наконец-то мою фотографию вывесили в зале внизу, вместе с другими отличниками. Новая классная руководительница меня везде показывать стала, я на английском пела на сцене на праздниках, и на киргизском, и на русском под аккордеон. Когда хором пели нет, а когда одна выходила очень волновалась. Один раз стих Есенина читала про собаку, у которой щенков забрали и чуть не заплакала.

Вышел хозяин хмурый

Семерых всех собрал в мешок…

Покатились глаза собачьи

Золотыми звёздами в снег…

Знаю, что мама разозлиться, но всё же я написала письмо в Америку, своей тете: «У меня сумки нет, мама мне не покупает. У всех новые, а я хожу со старым советским портфелем. Все меня дразнят, дурой обзывают из-за этого». В ответ мне вскоре посылка пришла, в ней сумка квадратная, а внутри полная всяких книжек, фломастеров, необычных вещей, которых здесь нет. Я в школу пришла весёлая, одноклассникам хвалюсь, они все вокруг меня столпились. Но сумку мне в тот же день порвали, я её кое-как зашила и стала с дырявой сумкой ходить.

Попробовала подружиться с одной русской девочкой, Лизой. Она прямо на меня похожа, только еще по красивее: пополнее лицо, без синяков под глазами и носик маленький ровный. Но тоже двоечница, в школе вообще редко появлялась. Пошла к ней в гости, а там у нее семь сестер, дедушка, мама, папа, во дворе полно разной живности. Папа и брат пьяные. Шум, крики матом. Какие-то ребята к дому подошли, кричат, зовут её сестер. Её папа с братом вышли взяли этих ребят за ворот и швырнули в пыль.

– Мои дочки вам не шлюхи! Не пойдут они никуда!