Читаем Шлюха полностью

Это было правдой. Ми каждый раз при их встрече ставила его на место, но Пэкстон принимал это.

— Иди позвони Ми. Мне нужно закончить пару дел в кабинете. Увидимся наверху.

— В котором часу выезжаем?

— Как только найдем рейс. Приемные родители привезут его в офис к часу дня, но нас попросили приехать, по возможности, на час раньше. Посмотрим, что можно сделать.

Пэкстон ушел, а я не могла найти себе места. Попыталась прогнать волнение, дыша медленно и глубоко. В десятый раз убралась в комнате, постелив свежее постельное. Ми должно было понравиться.

Пэкстон говорил по телефону с одним из главных рабочих, когда я пошла на кухню. Смешав себе коктейль с двойной порцией водки, поднялась наверх, чтобы принять душ. Мне не хотелось слушать о джакузи, которое Миллер хотел встроить в водопад. Меня волновали гребаные билеты на самолет в Мичиган. Покачав головой, я пригубила из стакана.

Я набрала ванну с горячей пеной и минут двадцать разговаривала с Ми, попивая свой коктейль. Конечно, она согласилась помочь и собиралась убедить прийти и Ника. Я рассказала ей, что мы узнали, и поделилась своими страхами, надеждами и сомнениями. Ми в основном слушала, время от времени задавая вопросы или просто хмыкая, давая знать, что слушает.

— Это Ми? Она сможет быть здесь к шести тридцати? У нас рейс в семь тридцать, но мне не удалось достать билеты бизнес-класса, — сказал Пэкстон, входя в ванную.

Меня не волновал бизнес-класс. Не стыдно было лететь в экономе, учитывая цель поездки.

— Правда? Ми, можешь приехать к шести тридцати?

— Он писает?

Я засмеялась в трубку.

— Да, именно это он и делает.

— Какой скромный.

— Точно. Так сможешь?

— Да, конечно. Увидимся утром. Не переживай, Гэбби. Все будет хорошо. Обещаю. Не забудь надеть Сказочного Джаспера. Он поможет тебе меньше волноваться.

— Обязательно. До скорого.

— Спокойной ночи, Гэбби.

— Спокойной ночи, Ми.

— Я чувствую себя так, словно ты снова рожаешь, — сказал Пэкстон из-под рубашки. Он снял ее через голову и бросил на пол. Мимо корзины.

— Я этого не помню. Расскажи.

Пэкстон направился ко мне, снимая джинсы.

— Двигайся.

Я освободила место и откинулась ему на грудь.

— У меня были продолжительные схватки?

— Не очень. Начались около девяти вечера, но врач сказал не приходить, пока они не будут повторяться каждые пять минут. Это было уже около десяти утра.

— Роды прошли легко?

— Нет, совсем нет. Рожала ты долго и болезненно. Сплошной кошмар.

— Ты хотя бы был со мной?

— Нет.

— Мудак.

— Прости, но, если тебя это утешит, Офелия того стоила. Боже мой, она была идеальна.

Это вызвало у меня улыбку, но в то же время стало грустно. Я сделала глоток и передала стакан Пэкстону.

— Я этого не помню. Не помню, как держала ее.

— Иисусе, тут чистая водка?

— Почти, — фыркнула я. — Почему у нас больше нет детей?

— Ты не можешь их больше иметь.

— Почему?

— Не знаю, что-то связанное с яичниками или маткой. Не помню. Мы усердно пробовали на протяжении года, пока врач не предложил что-то другое.

— Мы не послушались?

— Нет, я тогда встретился с тобой у врача. Ты подрочила мне, я кончил в баночку и вернулся на работу. Это было за несколько дней до того, как ты получила результаты.

— Ты злился на меня за то, что я не могу больше родить тебе детей?

— Нет, я злился, потому что ты не смогла родить мне мальчика.

— Вероятно, теперь у тебя будет сын.

— Ты прекратишь говорить всякие «вероятно» и «возможно»? Он переедет к нам, Габриэлла. Я в этом не сомневаюсь.

Я сделала глубокий вдох и встала.

— Надеюсь, ты прав. Нужно собрать вещи. Поспеши.

Но Пэкстон не торопился. Я собрала обе наши сумки и уже легла в постель, когда он вышел из спальни. Я слышала, как по телефону он отдавал поручения Питу насчет заказа.

— Посмотри на это, Пэкс. Что думаешь? — спросила я, когда он наконец забрался ко мне в кровать.

Пэкстон взглянул мне через плечо и нахмурился.

— Это не твоя сестра. Выключи. Нам рано вставать.

— Но может быть.

— Хватит искать мертвецов. Каждый раз, когда я это предполагаю, ты злишься, но при этом ищешь ее среди трупов.

— Я ищу ее везде, не только здесь.

— Габриэлла, это тело нашли в западной Вирджинии. Это не она. Ложись спать.

Но этому было не суждено случиться. Не думаю, что я проспала хотя бы три часа, но и Пэкстон отдохнул не больше. Я слышала, как он ворочался. Наши тела за ту ночь переплелись несчитанное количество раз, прежде чем на мобильном Пэкстона зазвонил будильник.

— Боже, мы вообще спали? — спросил он, зевая и потягиваясь.

Я тут же подскочила, готовая действовать, а он безмятежно лежал на кровати, звездочкой раскинув руки и ноги.

— Пэкстон, пойдем. Ми будет в любую минуту, — пожаловалась я из ванной.

Наконец он восстал из царства спящих, когда я уже была одета и готова.

— Где моя рубашка?

— Вот. Рядом с кроватью. Я пойду вниз. Вставай.

— Иду, иду.

Перейти на страницу:

Все книги серии Близняшки

Условие для близнецов
Условие для близнецов

БОГИ долго думали, совещались… Как поступить? Это были дети молодой Королевы - Матери МАРТИССИНИИ!Они пришли к единому мнению оставить девочек живыми, но при одном условии…Малышек отправить жить на Землю до земного совершеннолетия. После этого одну из них призвать на планету для выполнения важной миссии...Молодые родители были очень рады, что дети останутся живы и не нужно делать такой сложный и страшный выбор…Мартиссиния прижала к груди малышек, в последний раз накормив их грудным молоком.Умываясь горючими слезами завернула их в красивые одежды, прикрепила к каждой на ручку фамильный амулет и положила их в отдельные корзинки. Прочитала над ними молитву сохранения и удачи, дрожащими руками передала их доверенным лицам Богов.ДВУХТОМНИК .Вторая книга "Позднее раскаяние" .

Таис Февраль

Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии