SHlyapka_Igor_Osen_odinochestv_Litmir_club_886612_original_01302

Где никого не ждут.

Бродят за нами следом

Тщетность и суета,

В каждом из двух ответов

Кроется пустота.

Гаснут в моих ладонях

Пальцев дрожащих меж

И ничего не стоят

Слёзы былых надежд.

Если наступит время,

Белый впуская свет,

В землю сухую семя

Жизнь не опустит. Нет.

 УЛЫБКА ТИШИНЫ  

Шепчут сухие травы,

В небе молчат дожди,

Ветер шумит в дубраве,

Сердце стучит в груди.

Сладко лопочут птицы,

Мирно журчит ручей

Лист над землёй кружится,

И на душе моей

Мягко, тепло и зыбко,

Чуть разомлев от сна,

Нежной своей улыбкой

Ластится тишина.

 ПРИТЧА  

Как-то раз пошёл дурак помолиться богу,

Но не вышло у него. Позабыл дорогу.

Даже лбом о пол стучать — это не игрушки.

Надо всё-таки иметь что-то в черепушке.

 О ЖЕНЩИНЕ  

Так знайте, в женщине обман

И суть, и стать и речи,

Что стелет мягко, как дурман,

Меняя чёт на нечет.

А цель одна — мужчин мозги,

Хлебая понемножку

(покрепче чтобы насолить),

Черпать столовой ложкой.

Уверен, женщину господь

Отправил в Ойкумену

Терзать и рвать людскую плоть

Да праздновать измену.

Подозреваю я, что бог,

Себя предохраняя,

Когда уже стерпеть не мог,

Прогнал её из рая.

 А ТО!  

Я решил, что буду гений,

Как товарищ мой, Есенин,

Вирши сладкие плести

Про далёкие пути,

По которым бродят ныне,

Лишь хромые да святые,

Про бездомье и уют,

Да про тех, что водку пьют.

Про берёзки у крыльца,

Как выёживаетца

Соловей в кустах малинных,

И про взгляд собаки-Бима.

Но Есенин — это ж скучно,

Да и как-то несподручно,

Чтобы знали все собаки

Голодранца без рубахи.

Я подумал, брат Толстой

Со своей билибердой

Об страстях и о войне

Отчего-то ближе мне.

Мол, скакать с кривою шашкой,

Да отплясывать с Наташкой

До полночи на балу —

Это прямо по нутру.

Пить французское вино,

Вспоминать Бородино,

Философствовать, как Кант,

И носить на шее бант.

А потом незнамо где

Пасть в глубокой борозде

То ли трезвым, то ль по пьянке

С пухлой розовой крестьянкой.

Впрочем, к лешим графский стиль.

Сжечь, а после сдать в утиль.

Мне скабрезностей не надо.

Пушкин — вот моя отрада!

Сяду троицей с котом

И русалкою тайком,

Хряпну бражки от души,

И скажу себе: «Пиши!»

Про Дадона по шаблону,

Шамаханского Гвидона,

Про шпиона-петушка,

Да Балду не без грешка,

Тридцать три богатыря,

Что шатаются зазря,

Деда-дурня, Бабку злую

И про рыбку золотую.

И как годы напролёт

Белка дивная грызёт

Яйца — чистый изумруд…

Бабы со смеху помрут.

Про красавиц на морозе,

Можно в рифму, можно в прозе,

Дочку, крепость, капитана,

Пугачёва горлопана,

Даму пиковую и

Карты, деньги, селяви,

Про Онегина дуэль

Да про ихнюю мамзель.

Мало ли чего ещё!

Был приятель изощрён.

Только я не шимпан зе

На чужой скакать ко зе .

Я — особый элемент,

И почтишто пренцендент.

Только гениев не знаю,

Так что вот, сижу, гадаю.

Может… стану как Сусанин,

Чтобы с фигою в кармане

Для читателя чудить

Да за нос его водить.

И, мотая мысль на ус,

Тренирую стиль и вкус.

Кто бы ни был мой кумир,

Свой держу ориентир.

Совершенствуюсь. А то

Стану серое НИКТО.

 УЛИТОЧНО  

Улиточно. Вяло ползут облака,

Скребя животами по полю,

Стернёй вытирая крутые бока

И злясь на Сизифову долю:

Таскать кубометры невидимых слёз

В туманных кисейных тряпицах,

Чтоб с неба обратно потоком лилась

На головы чьи-то водица.

Они проклинают хозяйку-судьбу,

Бессменно и тяжко батрача,

Но, участи вечной покорны, бредут

И плачут, и плачут, и плачут…

 ЧУДО-ВЕРЕТЁНЦЕ  

Хочу собрать в ладони искры звёзд,

Как маленькие звонкие монеты,

Хочу, чтоб ветер бережно унёс

Ночную тень в мерцание рассвета.

И первый луч легонько прихватив

За кончик у рубинового края,

Как будто нежный, простенький мотив,

В волнении сердечном замирая,

Тянуть, тянуть его тугую нить,

Раскручивая чудо-веретёнце,

И медленно по небу распустить

Клубок пушистый утреннего солнца.

 РАЗЛУКА  

Разлука — ужасное чувство.

Скучаю и плачу навзрыд.

Мне так одиноко и грустно,

Что даже в коленках зудит.

Слезу утираю ладонью.

Нервишки, как детки, шалят.

Табак с нашатырною солью

Вдыхаю неделю подряд.

Роятся виденья былого

И прячут заветный секрет,

Быть может, попробую снова,

А может быть даже и нет.

Такая тоска в карантине!

Но всей тягомотной рутине

И долгим лишеньям назло

Я скоро куплю в магазине

Ванильное э с к и м о .

 СКАЗОЧНАЯ ТРОПИНКА  

Любимая сказка — тропинка на небо,

Откуда живые мечты

Под вечер порой в ореоле волшебном

Спускаются к нам с высоты.

Их сладкие речи и шёпот медовый

Приносят душевный покой,

А память о счастье и радость готовы

Навеки остаться с тобой.

По этой тропинке фантазии льются

И вера в игру колдовства,

Вот разве что детство, увы, не вернётся,

Как осени прошлой листва.

 А ВОТ БЫ ВМЕСТЕ…  

А вот бы вместе, на краю,

сидеть, обнявшись молчаливо,

встречая первую зарю,

да размышлять неторопливо

о цвете пламенных небес,

о снах, любви, о жизни всуе,

и знать, что мир уже воскрес,

и верить — Ангел поцелует.

 ДО ДНА  

Грядущий день — в туманной дымке.

Прошедший скрыт в усталой мгле.

И оба, словно невидимки,

Таят обман в тревожном сне.

Меж ними, сущим околдован

В неровном пламени свечи,

Живым, простым и ясным словом

Миг настоящего звучит.

В нём страсть любви и дивный трепет,

Всё, чем судьба наделена,

И я, как росы на рассвете,

Что похищает вольный ветер,

Хочу испить его. До дна.

 ДАВАЙ УКРОЕМСЯ…  

Давай укроемся в странном мире

Двух одиночеств осенним днём,

Зашторим окна, защёлкнем двери,