Шмагия

— Мастер колдун… Вы знаете, где моя дочь? Вы должны знать…

Андреа опустил руки. Волосы улеглись, глаза погасли, — и архивариус осекся. Он все понял. Отвернулся, побрел прочь, сутулясь и шаркая ногами. Мускулюс глядел вслед. От позора у «столичной штучки» горели уши. Колдун. Консультант лейб-малефициума. Ученик боевого мага трона. Нагнал страху на пару простаков, а как до дела дошло… Да, спас жизнь парнишке. Да, это не его профиль: искать и спасать. Да, «без отрыва от основной работы».

Геенна поглоти все эти проклятые «да»!

Малефик заставил себя встряхнуться. Натянул на лицо улыбку-маску:

— Что скажешь, отрок? Как тебе магия?

— Ха! Магия-шмагия… Это вам все Цетинка наболтала! Так и я могу!

Нахал! Даже поблагодарить забыл.

— Можешь? Отчего ж за корягу взялся?

— Ну… — смутился юнец. — Ваша правда. Не мой день сегодня. Но вы-то — настоящий колдун! Малефик! Могли бы их…

В следующий миг Андреа ласково ухватил грубияна за ворот рубахи. С вкрадчивостью хищника заглянул в глаза.

— А ты, мой юный друг, хотел, чтобы я их убивать начал? Всерьез? — шепотом осведомился он. От этого шепота вороны, кружившие над ивой, сбились в клин и дернули куда подальше. — Магии ему, сукину сыночку, захотелось! Это люди, понял? Лю-ди! Дураки, конечно… Убивать их за дурость? Портить? Глазить?! Они ведь за детей переживают. У этого, с топором, дочка пропала! Эх ты… магия-шмагия…

Он отпустил пунцового от стыда парнишку. Кажется, проняло.

— Ты ребенка-то домой, к отцу-матери отведи. Во второй раз я могу и не успеть.

— Отведу… — юнец угрюмо буравил землю взглядом. — Спасибо, мастер Андреа.

Колдун молча кивнул. Отвернулся. И увидел.

На том берегу Ляпуни, у кромки воды, стояла девочка. Лет восьми-девяти. Белобрысая. В желтом платьице. Дочка архивариуса?! Нет, Намюр говорил, ей шесть исполнилось. Эта постарше. И лицо… глянцевое, гладенькое, кукольное. У глаз — морщинки. А глазки внимательные, острые…

Вечный Странник! Как он ухитрился все это разглядеть?! Пусть речка неширокая…

Девочка нахмурилась, резко мотнула головой — и отдалилась. Теперь Андреа не видел никаких подробностей. Только одно: крохотная фигурка проворно удалялась к опушке леса. Текла, изгибалась, скользила змеей. Движения девочки были стремительны, как у атакующего сокола. Личико куклы. Противоестественная гибкость. На память колдун никогда не жаловался, но сейчас недоумевал: кого напомнило ему чудное дитя?!

Ветка «медвежьей клюквы» качалась, отмечая место, где кроха нырнула в лес. Живет она там, что ли? Дочка лесника?!

Юнец неловко нарушил молчание:

— Ну мы пошли. Я отведу Тиля домой.

— А я знаю, кто ты! — вдруг выпалил молчавший доселе пацан. — Ты к дедушке Леону в гости приехал. Вот я деду скажу — он дядьке Клаусу шкуру отдубит!

Малыш хмыкнул и без уверенности поправился:

— Или отдубасит…

Мускулюс улыбнулся уже по-настоящему, дал мальчишке шутейный подзатыльник и отправился своей дорогой. Поравнявшись с мостом, он споткнулся, удручен скверной мыслью. Что, если парень действительно хотел свести внука Леонарда Швеллера?! И дочь архивариуса он увел?! Да нет, ерунда! Зачем это ему?! Лезут всякие глупости в голову… Скорей бы линька у девиц началась. И закончилась. Вот тогда вздохнем спокойно…

Андреа пожал плечами и двинулся дальше. Когда мост остался за спиной, он сообразил, кого напомнила ему девочка в желтом платье.

* * *

— Светлого солнышка, чистой маны! Заходите, мастер колдун, у меня не заперто…

Чужую ману Мускулюс почуял издали. Едва на пригорке за вербами встал бревенчатый домик и кучка сараев, обнесенных высоким плетнем, так сразу и почуял. Дом выглядел записным жильем ведьмы: мох-бородач на стенах, наличники и ставенки густо изрезаны рунами, на двери — узор из ярких перышек. Небось, шепоток-«липучка» держит. Таким наговором хозяйка может менять узор хоть с городской площади. В воздухе таял остаточный запах фильтрума «Лиходверица VI», снятого минуту назад. Это чтоб не ломился кто попало, заробел на пороге. Хозяйка уважала колдовскую этику. Малефику «лиходверица» — комариный чих, но правила хорошего тона требуют…

На крыше, недавно перекрытой заново, топтались заговоренные сапоги, и торчал темпест-флюгер из панциря черепахи-летяги. Полезная вещица. Ветер прочь гонит, град отваживает. А вот гусиных лап с перепонками у домика не было. На птичьих лапах шалаши лесных ягниц кочуют. Без крайней нужды к этой заразе лишь чурихский некрот сунется, любовь за хвост крутить.

А тут, сразу видно, живет ведьма самых честных правил.

— И вам толпу клиентов, душенька. Разрешите представиться: Андреа Мускулюс, консультант лейб-малефициума.

— Мэлис Лимисдэйл, скромная провинциалка. Для вас просто Мэл. Присаживайтесь, мастер колдун. Вам морса? Чайку с полынью?

— Если можно, чаю.

— Было б нельзя, я б не предлагала, — улыбнулась Мэлис, и колдун вспомнил, где встречал эту женщину. Именно она тащила мимо аустерии малолетнего сорванца в лохмотьях, когда малефик выскочил на крыльцо в поисках загадочного старикана.

— Премного благодарен, душенька.