Шмордонские игры (СИ)

Правительства как такового не было. Всем управлял Верховный Совет (даже судами) и должность Первого министра являлась простой констатацией факта, что он – первый из равных. Зато простой народ находился в полной зависимости от олигархов, и это было связано, в первую очередь, с выдачей кредитов, на которые те никогда не скупились.

Все население Кукареллы было поголовно должно Верховному Совету, поскольку кредиты оформлялись даже на младенцев! А что? Ведь младенец – такой же гражданин республики, как и его родители. Значит – имеет равные права в финансовых отношениях!

Должников олигархи называли «шавеллами», то есть «быдлом». Хотя среди простого народа слово это означало «товарищ по несчастью».

Бендекс подумал, что Тарахтуну не хватало только новых проблем с соседями. Итак вон – Шмордон под боком оказался.

Он, размышляя о судьбе своего маленького технократического мира, вдруг понял следущее: Тарахтун уже давно находится на грани потери независимости. Опасности со стороны Кукареллы Бендекс не чувствовал, потому что там частенько происходили народные волнения, которые легко гасились «раздачей пряников»; то есть олигархи прощали часть долгов по кредитам и население на время успокаивалось. А вот Шмордон, нависший всей своей мощью над Тарахтуном, был серьезной угрозой.

И хотя его опять в последней войне победила Джаппурия, мощь Шмордона никак не уменьшилась, отчего Бендекс пришел к выводу, что Джаппурия не победила, а просто отбилась. Раз ей это удалось, то кто, спрашивается, будет следующим в очереди отбивающихся? Вопрос лишний. Конечно Тарахтун! А есть у этой республики в запасе такой великий исторический деятель, как джаппурский ДжемБаламут, дважды за последние пять лет осадивший Шмордон? Нет, конечно!

Бендекс тяжело вздохнул и опять услышал звонок телефона.

– Да, – ответил президент, включая громкую связь.

– К вам Первый министр Кукареллы Зашло Неалло.

– Пожалуйста, – вежливым голосом произнес Бендекс.

Дверь открылась, и в кабинет влетел Первый министр соседнего государства. Был он расхлюстанным и неопрятным, что свидетельствовало о его быстрых сборах перед тем, как бежать из Кукареллы. Колыхая пузом,

Зашло Неалло упал своим обширным задом на диван, стоявший у стены, и хриплым голосом на тарахтунском языке попросил:

– Пить!

Бендекс, налив из графина, молча протянул ему стакан воды.

Зашло отхлебнул, недовольно повел бровями и поинтересовался:

– А сока помидорро нет?

Бендекс хотел было ответить правдиво, но что-то его дернуло не в ту сторону, и он заявил:

– Нет. Слишком он дорог стал по вашей вине и потому мы от него отказались.

Первый министр Кукареллы тут же опорожнил поданный ему стакан до конца, быстро отдышался и заметил:

– Скоро у вас ничего не будет, кроме оранжевых революционных штанов и воды вместо пищи!

– Объясните подробней, – попросил Бендекс.

– Чего уж тут объяснять! – воскликнул Первый министр. – Пора собирать руки в ноги и бежать, пока целы! Вас, кстати, тоже касается! Нужно смываться в Шмордон! Только империя сможет остановить оранжевую коммунальную угрозу, уже поработившую Кукареллу!

– Ничего не понимаю! – воскликнул Бендекс, усаживаясь на диван рядом с Зашло Неалло.

– Шавеллы восстали! – ответил Первый министр, значительно подняв указательный палец вверх. – Прозевали мы этот момент. Дела в последнее время шли неплохо, особенно – с помидорро. Вот и расслабились. А шавеллы тем временем создали подпольную коммунальную организацию…

– В смысле – ассенизационную? – поинтересовался президент Тарахтуна.

– Нет, – помотал головой Неалло. – СБСУУУ. То есть: «Совет борьбы за свободу убогих, ущученных и удрюченных». Вот как это звучит. И тут же возникла коммунальная партия, которая за несколько месяцев превратила шавелл в капитал знает кого! Они написали программу партии, надели оранжевую одежду, символизирующую дворников и прочих дорожных рабочих, и устроили революцию!

– И что в этом страшного? – удивился Бендекс. – У вас там вечно революции случаются. Вы же как-то справлялись с ними ранее?

– В этот раз мы прозевали все на свете! – вскричал Первый министр потерянной республики. – Они успели разработать не то что программу – целую идеологию!

– И в чем ее суть? – поинтересовался президент.

– Отнять и поделить! – воскликнул Неалло, сделав круглые глаза.

– У кого отнять и что поделить? – переспросил Бендекс.

– У всех отнять все и поделить, соответственно, отнятое между самими шавеллами! – сказал Неалло.

– Но это же невозможно! – не поверил президент.