Шмуц

Рейзл на секунду перестает дышать. Ей хочется то ли выбежать из комнаты, то ли броситься к мами за успокоением. Но под строгим взглядом мами она не может сдвинуться с места.

– После Гитти. Я снова забеременела. Выкидыша не было. Но доктор сказал, что ребенок болен и умирает внутри меня. И что я тоже умру. – Мами вздыхает, уголки ее рта опускаются.

– Это разрешили? – спрашивает Рейзл. Она не смеет повторить это слово.

– Конечно! – Мами цокает языком. – Разрешили, чтобы спасти мне жизнь. Я истекала кровью, она не останавливалась, даже когда мне делали переливание, я теряла только больше крови. Я бы умерла. Даже вопроса такого не стояло. Раввин сказал, чтобы это сделали как можно скорее! – Мами чиркает спичкой и принимается зажигать свечи. Пламя танцует под ее быстрыми руками.

– Поэтому я сейчас жива. Врачи говорили, что еще одно зачатие будет опасно, но мы поговорили с раввином и на этот шайле не получили ясного ответа. Тати был расстроен – всего четверо детей. Но, барух а-Шем, у нас родился еще один, Йосси, от него у меня не было никаких проблем внутри. Мне было уже зекс ин драсиг, тридцать шесть, но этот малыш, Йосси, он ждал меня.

Мами машет спичкой, пламя гаснет, она бросает спичку на поднос. Все свечи зажжены.

Рейзл будто пригвоздили к месту. Ее шокирует не столько сам аборт, сколько то, что мами так спокойно рассказывает ей то, о чем молчала столько лет. Она представляет себя, когда это случилось, – она была совсем ребенком, Гитти тогда была младшей. Рейзл сложно определить нахлынувшие на нее чувства. Сколько лет она пребывала в неведении, не представляла, что произошло, хотя сама она уже в этом мире была? Неприятное ощущение переползает в ноги, колет, как иголками. Рейзл переминается с ноги на ногу.

– Так что ты не жди, Рейзеле. Начни, пока молодая, на случай, если у тебя это пойдет трудно. Если с детьми случится цорес. Если начнешь молодой и нескольких потеряешь, ты успеешь родить еще. Начни пораньше, чтобы успеть создать семью, которую ты хочешь.

Рейзл поглядывает на новую свечу, на синее пламя вокруг фитиля, желтое вокруг синего. Она отворачивается, и оранжевые огоньки танцуют всюду, куда она ни бросит взгляд: на зеленом шелковом платье мами, на окне за ней, выходящем на кирпичную стену и окно соседей. Рейзл снова смотрит на странную лишнюю свечку, аборт, оживший в огне. Семья, которую она хочет, – какая это семья? Она пытается ее представить: пять-шесть девочек, в одинаковых фартучках, с веснушчатыми щеками, как у нее, и с буйными рыжими волосами. Пять-шесть мальчиков с рыжими пейсами, обрамляющими бледные лица. Она не уверена, что хочет такую семью. Но вдруг мами права, вдруг может случиться так, что у нее вообще не будет семьи?

– Фарштейт?

– Йа, мами.

– А теперь быстренько задуй свечу, пока братья или сестра не увидели. А ты – не говори им.

Рейзл задувает новую свечу, убирает ее в мусорное ведро и возвращается к мами, произносящей благословение над остальными свечами.

Кримпай на день рождения

Той ночью, после седера, когда подносы с едой, покрытые фольгой, убраны в холодильник, полки которого тоже покрыты фольгой, когда все поверхности покрыты и все домочадцы, наполненные должным количеством мацы и вина, засыпают, Рейзл нарушает йонтиф. Она лежит над одеялом с ноутбуком, звук выключен. Красное вино мурлычет у нее внутри. Еще не поздно отметить день рождения в интернете. Рейзл не хочет спать, не хочет отказываться от возможности найти подарок на экране, и она принимается искать видео с днем рождения.

Но «Кримпай на день рождения» оказывается совсем не тем, чего она ожидала. Никаких взбитых сливок, никакого безе, никакого безлактозного торта-мороженого. Только видео, в которых мужчины шприцают на лица девушек, иногда в рот, иногда в нос или в глаз. Какая девушка захочет в свой день рождения получить эти брызги в лицо? Но тут Рейзл понимает: наверное, это день рождения мужчины.

Рейзл не сдается. И интернет ей подчиняется. Всегда находится еще одно видео и еще одно. Рейзл находит «Девушка парень секс на день рождения»; видео начинается с девушки, она сидит одна на краю кровати, улыбается, – своему парню? где он? – а у нее за спиной гелиевый шарик, на нем красными буквами написано «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ». Они отмечают день рождения в постели! На прикроватной тумбочке – пустая бутылка, недоеденный кусок шоколадного торта и белая сгоревшая (задутая) свеча. На стене танцуют серебряные блики от шарика. В приглушенном свете большие глаза девушки, щедро украшенные черным карандашом, и ярко-красные губы выделяются на фоне бледной кожи, отчего она выглядит совсем не идеально, а скорее неспокойно и даже немного нервно. Она чуть покачивается вперед-назад, будто сидит в кресле-качалке, а не на матрасе, в ожидании. Рейзл ждет с ней.