Шнифер

Ступая по перепачканному кровью ковру, Разгуляй приблизился к Шкету. Последний еще дышал, но, судя по количеству потерянной им крови, положение было критическим. Разгуляй осторожно приподнял другу одно веко. Шкет застонал, открыл глаза и с неимоверным трудом заставил себя улыбнуться.

– А! А вот и ты, сукин сын... – голос Шкета звучал очень тихо, но Разгуляй понимал каждое произносимое им слово. – Я рад тебя видеть. В натуре рад... Скажи, я ведь успел мочкануть хоть кого-то из этих ублюдков?

– Успел.

– И то хорошо. Как говорится, не зря прокатился с вами.

– Конечно, не зря, – Разгуляй осторожно приподнял голову друга и только сейчас заметил, как кровь толчками выходит из рваной раны на шее Шкета. – Я всегда знал, что на тебя можно рассчитывать, брат. Не парься. Мы тебя вытащим. Постреляешь еще...

– Не, – Шкет тяжело сглотнул. – Настрелялся я, Разгуляй. Ты уж извини... Но больше я помочь ничем не смогу. Ты пришел лишь на пару секунд раньше костлявой...

– Брось, Шкет.

– Все в ажуре, брат. Никаких претензий. Ты же меня знаешь.

– Знаю. Потому и говорю, что...

Разгуляй замолчал. Глаза Шкета закатились. Дыхание в последний раз со свистом вырвалось из раскрытого рта, а затем тело его обмякло. Разгуляй скрипнул зубами.

– Разгуляй!

Он повернул голову. Громила появился в дальнем конце длинного и тонкого, как кишка, коридора. Он призывно махнул шниферу рукой, а затем ткнул дулом пистолета в одну из располагавшихся напротив него дверей. Разгуляй осторожно опустил голову Шкета на ковер и быстро зашагал по коридору.

Ударом ноги Громила снял дверь с петель и шагнул на порог помещения. Грохнул выстрел. Громила сложился пополам, пошатнулся и растянулся на кафельном полу. Зажав рану руками, он какое-то время пытался остановить кровь. Разгуляй рванулся вперед. Поравнявшись с дверным проемом, он решительно выставил перед собой руку с оружием и шагнул внутрь.

Мелихов стоял на фоне большого распахнутого настежь окна. Полы его расстегнутой рубашки развевались на ветру. На обнаженной груди болтался массивный золотой крест с выпуклым изображением Христа. Из вороненого дула пистолета, который Геннадий Геннадьевич держал двумя руками, тянулась вверх едва заметная серая струйка дыма.

Разгуляй выстрелил первым, но «магнум» лишь сухо щелкнул, извещая шнифера об отсутствии патронов в обойме. Пистолет в руках Мелихова дернулся, и острая боль пронзила ногу Разгуляя чуть выше голени. Он рухнул на пол с раздробленной коленной чашечкой. Рядом бесхозно валялся пистолет истекающего кровью Громилы. Отбросив свой бесполезный в данный момент «магнум», Разгуляй потянулся к нему, но Мелихов все прекрасно видел. Новым выстрелом он раздробил молодому человеку второе колено и быстро шагнул вперед. Разгуляй не издал ни звука. Откинувшись на спину, он затуманенным взглядом уставился в потолок. Перед глазами появился образ Принцессы. Затем его сменило лицо склонившегося над жертвой Геннадия Геннадьевича.

– Ну, здравствуй, друг, – Мелихов говорил негромко, но чувствовалось, как внутри него клокочет едва сдерживаемая ярость. – Как приятно снова видеть тебя. Живым и здоровым. Впрочем, как я вижу, ты не совсем здоров. Что с твоими коленями? – авторитет расплылся в улыбке. – Ах да! Это кара Господня! За то, что ты имел наглость ускользнуть с моей девушкой. Думал, это сойдет тебе с рук? Ничего подобного... Я не собираюсь быстро убивать тебя. Я хочу, чтобы ты начал умолять меня о смерти, сучонок. Ползи к столу! Там и продолжим нашу беседу. Ну! Ползи, давай!

Разгуляй не пошевелился. Мелихов ударил его ногой под ребра. Шнифер стиснул зубы, но по-прежнему остался недвижим.

– Упрямый, да? Настоящий герой! Ну что ж, посмотрим, как долго ты протянешь...

Геннадий Геннадьевич неторопливо снял с себя рубашку и бросил ее на диван. Рукой с зажатым в ней оружием смахнул со лба крупные капли пота. Бурые пятна крови растекались у Разгуляя под ногами, но тот продолжал лежать с таким видом, словно никаких ранений и не было. Словно он прилег отдохнуть в конце долгого трудового дня. Мелихов плюнул ему на живот.

– Где Принцесса? – жестко вопросил он.

Впервые за последние пару минут Разгуляй оторвался от созерцания лепнины на потолке, и его взгляд переместился на Геннадия Геннадьевича.

– А зачем она тебе? – на выдохе произнес он.

– Умника из себя строишь? – Мелихов нацелил дуло пистолета в грудь лежащего на полу шнифера. – Издеваешься надо мной, да? Это моя девушка, и я желаю знать...

– Я так не думаю.

– Что? – Мелихов опешил.

– Я не думаю, что она – твоя девушка. – Разгуляй предпринял попытку пошевелиться, но боль в простреленных коленных чашечках, казалось, пронзила все его тело. Ни о каких движениях не могло быть и речи. – Лена сама сделала свой выбор. И это нужно уважать.

– Ах, вот оно как! – Лицо Геннадия Геннадьевича перекосилось в гневной гримасе. – Для кого-то она уже даже Лена... Интересно! Только мне, знаешь ли, наплевать, кто и какой там выбор сделал. Я хочу вернуть ее. Хотя бы для того, чтобы услышать все, что ты сейчас сказал, козел, из ее уст. Лично.