Шнифер

— Вот тебе и «ну»! Больше штуки мне, выходит, и не светило, — Кент взял в руку зажигалку и теперь бессмысленно высекал искру, прокручивая колесико большим пальцем. — А пособие по безработице у нас семьсот баксов. Только при этом тебе делать ни хрена не надо. Понял? Ходишь, груши околачиваешь, а государство тебя кормит. А разница какая? В триста баксов. Вот я и говорю. На кой черт мне нужен геморрой за лишние три сотки? Я и не пошел никуда вкалывать. Дом в кредит купил, машину… Каждый вечер по ночным клубам зажигаю. Телки, спиртное, ЛСД. Лафа, одним словом!

— Прожигаешь жизнь, короче? — уточнил Разгуляй. Сняв с себя черную футболку, он небрежно бросил ее на спинку стула и предстал перед товарищем с обнаженным торсом. На волосатой груди, слегка покачиваясь из стороны в сторону, болтался миниатюрный серебряный крестик. — Как истинный психолог?

— При чем тут психолог? — не понял Кент.

— Ну, как говаривал наш старый кореш Фридрих, праздность — мать психологии, — философски изрек Разгуляй. — И выходит, что ты теперь психолог, Кент.

— Выходит так. Хотя я никогда не был таким глубоким знатоком Ницше, как ты.

— Да какой там знаток, — отмахнулся Разгуляй. — Ну, почитывал когда-то. Уже большая часть афоризмов и всего прочего выветрилась… А я, пожалуй, теперь уже не столько психолог, сколько нигилист, Кент. Ни во что и ни в кого не верящий. Я и в себя-то толком давно уже не верю.

— А вот это зря, брат.

Кент в очередной раз щелкнул зажигалкой, но уже прикуривая сигарету. Едкий дым потянулся к потолку густым сизым клубом. Консервная банка Роджера, примостившаяся здесь же, на столе, уже была забита окурками до отказа.

— Довольно обо мне, — Кент решительно рубанул ладонью воздух. — Я как-нибудь и сам разберусь со своими капиталистическими замашками. Давай о тебе, Разгуляй.

— А что обо мне? У меня все — ништяк!

— Мне так не кажется.

Разгуляй усмехнулся.

— Я догадываюсь, о чем ты, — произнес он после непродолжительной паузы, скрещивая с Кентом взгляды. — Добрые людишки уже успели насвистеть тебе в уши? Пит, Роджер?.. Кто еще? С кем ты успел повидаться за последние пару дней? С Громилой?

— Нет, с ним я еще не виделся.

— И то отрадно, — Разгуляй взял в руки стакан и мрачно заглянул внутрь. Пару секунд он старательно изучал осевшие на стеклянных стенках маленькие капли. — Готов поспорить, он смог бы рассказать обо мне гораздо больше, чем остальные. Он и Шкет. Парни на меня зуб, можно сказать, имеют с некоторых пор. Я типа подвел их по одному делу. Ну, да ладно! С этим вопрос утрясем…

— Я слышал про Марину, — Кент безапелляционно прервал тираду товарища. — Про то, что случилось. Поверь, мне очень жаль…

— Все в порядке, — в голосе Разгуляя неожиданно появились металлические нотки. — Тем более, тебе-то о чем жалеть, Кент. Это же не ты ее убил.

— И не ты.

— Не будем об этом. Что случилось, то случилось. Прошлого не вернуть, — безликий стеклянный взгляд Разгуляя уперся в противоположную стену комнаты. — Все мы смертны. Верно?

— Верно. И я рад, что ты осознаешь это…

— Хватит! Достаточно! — Разгуляй стукнул ладонью о стол. — Уймись, Кент. — Он зачем-то огляделся вокруг, словно в помещении мог находиться кто-то еще, а затем продолжил, понизив голос до шепота: — Давай договоримся так. Я скажу тебе то, чего никогда никому не говорил. Но это останется строго между нами.

— Само собой, — заверил Кент.

— Я уже давно никого не оплакиваю, — Разгуляй не слышал его. — Что-то около полугода я искренне убивался, а потом… Я вошел в клинч, Кент. Плыву просто по течению. Как говно. И меня это устраивает. Мне нравится такой образ жизни, и я не хочу в нем ничего менять. Ничего! Но как это объяснить окружающим?

— Думаешь, никто не в состоянии понять тебя?

— Мне не нужно их понимание.

— А что же тебе нужно?

Кент уже пожалел, что согласился составить Разгуляю компанию в качестве собутыльника. Если бы он знал, что его друг затронет столь серьезную и неожиданную тему, предпочел бы вести разговор на трезвую голову. Но все, что он мог сделать теперь, так это по возможности сосредоточиться на проблеме.

— Ничего не нужно, — Разгуляй покачал головой. — Я ведь сказал тебе. Не хочу ничего менять.

— Хоронишь себя заживо?

— Вот только давай без банальностей!

— Тебе нужна помощь, Разгуляй.

Кент ожидал любой реакции на свои слова, но только не той, какая последовала. Разгуляй рассмеялся. Громко и раскатисто. Крестик у него на груди закачался еще сильнее. Под глазами появились характерные красные бугорки. Потом он замолчал. Оттолкнул от себя пустой стакан, заставив его покатиться по поверхности стола и зависнуть на самом краешке, а затем поднялся на ноги.

— Помощь нужна вам, — хлестко произнес он, словно наносил Кенту пощечину, после чего принялся спокойно натягивать майку. — Но я помочь вам не в силах, Кент. Тут каждый сам за себя. Ты уж извини, брат. И, кстати… Я рад был повидать тебя. Реально!

— Куда ты собрался? — Кент тоже поднялся из-за стола.

— Пойду, прошвырнусь по городу. Хочу немного выпить.

— Родж сейчас принесет…

— Мне лучше побыть одному. Без обид. Ладно?

— Разгуляй…