Шницелиада (СИ)

Сходить "по бабам" и помацать синие телеса у друзей так и не получилось, так как у одного был непрекращающийся бумажный аврал на работе, а у другого бешеная скачка между учёбой и закупкой необходимых припасов и оборудования для купленного звёздного тарантаса. Но приобретение всё же "обмыли," пусть и в предпоследний перед отлётом, и нарекли "Зелёная Мечта," в честь навсегда оставшейся на Илосе боевой подруги. Праздновали в Чистилище — довольно популярный танцевальный клуб, где хотя бы можно посмотреть на скорее раздетых, чем одетых асари во время приёма на грудь.

— Шницель, ты безнадёжный ксенофил, — прокомментировал турианец частые голодные взгляды на синюю плоть. — Ты, что ли, ещё пельменей закажи, а то слюни на стол стекают, и галакты на нас с тобой косятся. Сам послезавтра отчалишь, а мне ещё на Цитадели жить.

— Сам то кто? — обиделся ветеран на ханжество, вспомнив возможную сюжетную альтернативу, где Вакариану и Шепарду женского пола приходилось озаботиться проблемами "натирания" некоторых органов. — Думаешь, никто не видел как ты порой заглядывался на капитаншу, а потом тихо сваливал в кубрик "калибровать оружие?"

— Iddi nakku, — Гаррус применил ультимативный ответ, — я на вашем корабле ни одной симпатичной Турианки не видел. И вообще, Тали симпатичнее, у неё ноги нормальные, не то, что у вас или асари.

— Тали — ребёнок, лоликонщик ты птицемордый, — Щитт незамедлительно встал на защиту чести сестрёнки. — Держи свою длину подальше от её гибкости. Ноги, видите ли, ему не нравятся.

— Khragl, — удивлённо ругнулся полицейский, — а ведь я тебе эту историю не рассказывал. Ты меня немного пугаешь… Это Ктулху, да?

— Фхтагн, — утвердительно кивнул человек, внося смуту в неподготовленный к Лавкрафтианскому ужасу ум. — Хочешь ещё напророчу?

— Два раза khragl, — Вакариан опрокинул очередную стопку палавенского шмурдяка для храбрости и согласился, — давай.

— Ждёт тебя далёкая дорога до Омеги, — стал вещать "жрец" Великого Древнего, — где будешь ты причинять добро и справедливость путём отстрела всяческого м…чья, — у турианца внутри панциря забегали мурашки, так как такие мысли уже не первый день посещали его череп. — Ты сколотишь команду, в которой будет кадр по имени… Сидонис. Так вот, однажды он предаст вас, и команду перебьют наёмники, которые к тому времени вас люто возненавидят.

— И что делать? — охреневше спросил Гаррус.

— Что хочешь, — пожал плечами недо-пророк. — Хочешь сразу прибей; хочешь, просто не связывайся; хочешь, попробуй ловить на него, как на живца. Голова на плечах есть, вот и думай.

— Khragl murf, как тебя только Шепард терпел?

— Мы в ответе за тех, кого приручили, — усмехнулся бывший морпех, — а командира ты знаешь чувство ответственности у него зашкаливает, вот рука и не поднялась… Хотя пару раз я нарвался.

— Это когда ядерную бомбу с…дил? — засмеялся турианец.

— И это тоже. Кстати, почему с…дил у меня переводится, а кхраглы твои — нет?

— Редкий диалект, — отмахнулся полицейский, — в учебке подхватил, изредка проскальзывает. Знаешь, я уже немало всякой х. ни в галактике повидал, но вот эти предсказания, они немного жутковатые.

— Не дрейфь, — успокоил его Алекс, — будущего нет, есть только возможные варианты, один из которых я только что похерил, рассказав тебе о нём. Надо, только не забывать, что поменять что-то можно не только в лучшую сторону, но и в худшую, так что аккуратнее там на Омеге, Архангел, думай много. Так, — человек аккуратно поднялся со стула и взял трость, — сделай доброе дело, скажи официантке пивка повторить, пожалуйста, а я пока отолью.

Галактический сортир был вполне себе обычным, хоть и без разделения на пол и расу. Для тех кому требовалось уединение были кабинки, а остальным предлагались писсуары, благо "направляющие" имелись у нескольких рас. В углу, например, элкор по собачьи задрал заднюю ногу и орошал. Шницель тоже сделал дело, помыл руки и протиснулся обратно через ряды танцующих галактов к своему столику, где с удивлением обнаружил пополнение. На коленях у Гарруса сидела хихикающая, хорошо подвыпившая матрона, чьи внушительные нежно-голубые достоинства так и норовили выскочить из короткого, облегающего платья.

— Ханжа! — возопил человек, направив обвиняющий перст на критика ксенофилии и асарийских ножек.

— Капрал, молчать! — отрезал турианец и скорчил страшную гримасу, чтобы друг не обломал ему эротическое приключение.

— Лейтенант, — поправил его Щитт.

— Пофиг, — махнул рукой полицай, прижав второй покрепче добычу, — сегодня меня не жди. Мы с Каллой, — он сделал неопределённый жест.

— Ага, — снова захихикала та, — обожаю военных турианцев.

После чего парочка ретировалась. «Спариваться,» как подумал Шницель в одиночестве налегая на пиво. Затем были ещё пельмени, которые, как пытался убедить себя человек, были не обжорством, а моральной компенсацией, и ещё пиво. «По крайней мере, никто не мешает пялиться на сиськи,» еле слышно пробормотал он.

— Привет красавчик, — раздался рядом низкий грудной женский голос, — ты, случайно, не соскучился?