Кеша жалобно хнычет.
Корделия (не открывая глаз): Мама, оставь паразита в покое. Он и так уже деградировал до пищевого мешка с функцией совокупления.
Катрин: Он голодный.
Корделия: Он всегда голодный, но это не значит… (Открывает глаза и замечает заголовок изучаемого Мартином труда) Ох ты ж, мать моя женщина! У нас кто-то нуждается в подгузниках?
Все почему-то, не сговариваясь, смотрят на Кешу.
Кеша: Это не я!
Взгляды почему-то перемещаются на Лаки.
Лаки (набычившись): Вы у меня все в списке!
Мартин невозмутимо сворачивает одно вирт-окно и разворачивает другое. “Жизнь малыша от зачатия от года”. Корделия снова закрывает глаза, наслаждаясь редкой тишиной. Откуда-то издалека слышатся шум, радостные крики, музыка.
Корделия: Мартин, что это?
Мартин (изучая труды доктора Спока): А это нас арестовывать идут… то есть карантин отменили.
Корделия: Что? Уже?
Мартин: Ага. Выяснилось, что никакого вируса нет. А морды от злости зеленые.
Корделия приподнимается, прислушивается.
Корделия: Эй, ячейка общества, наружу никто не хочет?
Лаки (любуясь тараканами): Чего там хорошего в этой наруже?
Кеша (икает): Не хотим. Нас и тут… ик… неплохо кормят.
КОНЕЦ