Шофер (СИ)

Сергей скромно молчал. Уж если по-честному рассуждать, многое из произошедшего было стечением обстоятельств. Не подвернись вовремя Кальманис, он бы тогда ни за что не заподозрил Шестопалову. Правда, комнату Разумовского Травин так и так бы отыскал, потом через Пушкаря и на уборщицу вышел, но вот связь её с Лацисом и его помощником сам никак не установил бы без Кольцовой. То же с цепочкой в машине, которая принадлежала Симе — неизвестно, смог бы он забрать Студебеккер из мастерской, чтобы показать дворнику Пурищеву, а тут такой подарок в виде улики. Нет, не чувствовал себя Травин советским Коломбо или Холмсом, скорее, так получилось, что события завертелись вокруг него и окутывали плотным коконом.

Ковров, когда они появились, был не один — в кресле с папиросой и стаканом с бурой жидкостью сидела женщина в пёстром китайском халате, та самая, у которой Травин не так давно отнял пистолет. Сотрудница ОГПУ, судя по подслушанному тогда разговору. Мальцева к тому, что посторонние граждане раскрыли преступление, отнеслась с неожиданным энтузиазмом. Уже через два часа компания в полном составе переместилась в неприметную квартиру возле торговых рядов, где их ждал мужчина средних лет, с усиками и в пенсне, по фамилии Райнис. Мужчина, не в пример Мальцевой, был недоволен.

— Это чёрт знает что, — заявил он, — вы, товарищ Ковров, неслыханную самодеятельность затеяли. Я давал согласие на гражданина Травина, и то только в качестве водителя, а об этой женщине ни слова не слышал. Вы, простите, кто, гражданочка?

Лена представилась, и сказала, что она — племянница Янины Лацис-Пилявской. Янину Иосифовну Райнис встречал, и при её упоминании ещё больше расстроился. А когда Мальцева рассказала, кто в этом деле подозреваемый, ударил кулаком по столу.

— Я понимаю, уборщица, — сказал он, — могла сговориться с этим, как вы сказали, Кальманисом, но чтобы товарищ Лацис в этом участвовал, никогда не поверю.

На самом деле Райнис мог и в это поверить легко, но участие в преступлении старого партийца и ответственного работника, которого ОГПУ, а точнее ЧК на эту должность и назначила, сильно осложняло всё дело.

— Так я и говорю, надо непричастность дяди Генриха доказать, — Кольцова в присутствии ответственного работника ОГПУ не тушевалась, — я уверена, что Генрих Янович ни в чём не виноват, а всё Карлис затеял.

— А вы что думаете, товарищ Травин? — Райнис повернулся к молодому человеку, предложил ему папиросу.

— Это всё — догадки, — Сергей закурил. — Но судите сами, Радкевич в эту квартиру уже несколько раз ездил, комната там одна такая, где люди не живут. И ключ от неё у Шестопаловой есть, а работает она в Гохране. Уж слишком много совпадений, чтобы ничего это не значило. Скорее всего, они с Кальманисом эти драгоценности вынесли и где-то спрятали, сотрудников наверняка проверяют и карманы с портфелями обыскивают, а вот в мусор там или в ведро с грязной водой никто не полезет, ко всему уборщица — она во все помещения доступ имеет. Часто выносить — риск попасться большой, думаю, они за один раз всё вынесли, спрятали где-то, и теперь берут понемногу, скорее всего Кальманис приносит, а она, когда убирается в комнате, их в тайник кладёт, потом деньги забирает. Навряд ли они кого-то ещё в свои дела посветили, слишком риск большой. Так же, как держать весь товар в том же доме, но я чердак на всякий случай проверил. Кое-что люди прячут, но не золото и бриллианты, а так, по мелочи, два маузера, винтовку сломанную, царские червонцы рублей на триста, печатную машинку, три бутыли с самогоном и рухлядь меховую.

Райнис задумался.

— Разумно, — сказал он, — и то, что Ковров сказал насчёт Шпули, то есть Гершина, тоже важно, раз не хочет тот ждать, нельзя ему раньше нас позволить найти. Вы, товарищи, повели себя как настоящие борцы за народное добро, я это обязательно скажу кому следует. Но дальше мы сами этим займёмся, вы уж, пожалуйста, нам не мешайте. Идите сейчас в торговые ряды, купите себе что-нибудь, не зря же в центр города приехали, а мы с товарищами обсудим, что и как делать. Хорошо?

Травин не возражал, положил коробочку со слепком ключа чекисту на стол и двинулся на выход, Кольцова было возмутилась, что её от дела отстраняют, но взяла себя в руки, к тому же за одну руку её тянул Сергей, и сопротивляться этому было трудно. Коврова и Мальцеву Райнис выпроводил через полчаса, оставшись в одиночестве, задумался.