Сhoice (СИ)

Гарри не стал торопиться с ответом. Мысль рассказать Рону, что трахались они с Гермионой не только в школе, показалась ему забавной. Он ненавидел бывшего друга. С каждым годом мелочность и завистливость друга проявлялась всё больше, заставляя Гарри открыть глаза на их «дружбу». Он много лет пользовался славой друга и постоянно считал, что его обделяют вниманием. Рон заставлял Гермиону сплавлять детей своей матери, чтобы они чаще оставались наедине. Гермиона только спустя несколько лет после свадьбы научилась подавлять чувство вины перед Роном за любовь к Гарри, и отказывать мужу в его неадекватных желаниях, о которых Гарри знал очень мало.

Гарри давно думал разрубить этот узел и потребовать от Гермионы развестись с Роном, но какая-то тёмная сущность внутри него требовала причинять ей боль снова и снова. Он мстил ей за предательство, за свой несчастливый брак и нелюбимых детей. Каждый раз, отлавливая её в министерстве, он вталкивал её в свободный кабинет и с упоением трахал до потери пульса, вбиваясь в такое податливое тело. И если она сначала всегда сопротивлялась, то через пару лет просто сдалась на милость победителя, даря им обоим невероятное удовольствие.

— Ты серьёзно считаешь, что сейчас самое время об этом разговаривать, — процедил Гарри сквозь зубы. — Твоих детей похитили, жена в истерике, а тебя волнует моя половая жизнь?

Рон насупился и молча смотрел в пол, пока не произнёс: «Гермиона — моя».

— Вот как? Знаешь в чём соль, Рон? Она твоя, пока я не заставлю её сделать выбор. И мы с тобой прекрасно знаем, кого она всегда выбирала.

Рон пытался ещё что-то сказать, но в коридор вышел Стивенсон.

— Гарри. Смена меняется через полчаса. Надо выдвигаться.

— Понял, — Гарри ещё раз с пренебрежением посмотрел на Рона и взглянул почему-то на его нагрудный карман, потом близко подошёл к Стивенсону и быстро прошептал:

— Не дай ему позвонить по сотовому.

Стивенсон кивнул и махнул Рону, мол — пойдём.

Все начали расходиться. В кабинете Гарри подошёл к Гермионе и протянул ей фляжку с оборотным зельем.

— Мне это напоминает девяносто седьмой год, — слегка улыбнулась Гермиона, вспоминая былые годы.

— Глупые дети, — фыркнул Гарри.

— Эти дети спасли трусливую Магическую Британию, — строго сказала она. Она очень не любила, что Гарри так недобро отзывался о тех временах, когда они спасали мир. Тогда они были просто друзьями, хотя Гермиону часто мучило непреодолимое желание всё ему рассказать. Но его реакцию предугадать было невозможно, а рисковать в то время было нельзя. Она с нежностью вспоминала их единственный танец, когда Гарри прижимал её к себе как единственного родного человека. Для неё всегда было именно так.

Она вдруг осознала, что все трудности и предательства, которые они пережили в жизни, позволили им стать теми, кто они есть. Людьми, способными защитить своих детей. Смог бы тот мягкий, влюбленный в неё Гарри из девяносто седьмого года победить самого темного волшебника современности? Смог бы романтичный мальчик стать лидером Аврората, заставляя всех уважать себя и бояться? Нет. Нет. Нет. Жестокость закаляет и учит жизни! Гермиона поняла, что случись ей переместиться во времени назад, она бы прошла по тому же пути.

Она всё ещё блуждала в своих мыслях, когда услышала:

— Мы могли сделать это раньше, если бы не разгадывали дебильные загадки Дамблдора, который решил, что знает всё наперёд. До сих пор думаю поменять имя Алу, — Гарри замолчал, потому что вспомнил, что и Ал находится в этом странном месте. Что-то шевельнулось у него в сердце, но он усилием воли подавил в себе сентиментальность.

— Гарри, я хотела сказать тебе…

— Мне кажется, сейчас не время для личных разговоров. Пей. Надо идти.

— Да, знаю, — она отхлебнула из фляги и посмотрела, как это же делает Гарри, — просто я хотела сказать, что больше не жалею о своём поступке в девяносто шестом.

— Что! — он поперхнулся зельем. — Позлить меня решила? Думаешь, вовремя?

Она только пожала плечами и отвернулась, начиная переодеваться в приготовленную одежду сотрудницы клининговой компании, которая обслуживала Генезис М.

Гарри хотел зарычать, но живот скрутило, и он начал превращаться в сотрудника охраны Генезис.

***

Со стороны лаборатория Генезис М, была похожа на огромный лабиринт, чем в общем-то она и стала, с каждым годом разрастаясь всё больше. Сотни учёных трудились над одной единственной задачей: избавиться от маглорождённых, но со временем начали заниматься и подспудными делами.

Люциус всё же был умнее Тома Реддла и пошёл по пути современных научных тенденций.

После войны он потихоньку внедрял своих людей в министерство. Он не желал мириться с ролью униженного и оскорбленного и пообещал себе, что свергнет действующую власть. Однажды ему принесли исследования Грейнджер, и он понял в чём цель его существования. Избавление от маглорождённых.