Шок

Волна мрачного предчувствия охватила Чиуна. С тех пор как он услышал выстрелы, доносившиеся с острова, он тоже чувствовал в ночном бризе взмах крыльев смерти. От пуль Римо мог уберечься. Но было что-то еще на этом острове, что-то неопределимое и опасное. Словно звезды и вся Земля подернулись черным облаком, предвещающим грядущую эру Тьмы.

Смит лежал на койке, куда его положил Римо. Его веки дрогнули. Он неуверенно посмотрел на Чиуна.

— Где мы? — прошептал он.

— А, император Смит. Наконец-то вы к нам вернулись. Мы на яхте. Здесь безопасно. Римо на острове.

Смит стряхнул с себя сон.

— Моя голова, — простонал он, обхватив ее руками. — Она болит, как…

— Как будто вы выпили слишком много? — предположил Чиун.

— Извините. Я же не пью.

— Вы выпили. И много, о славнейший. Вы, как бы сказал Римо, упились.

— Напился, — поправил Смит со стоном. — Теперь я вспоминаю. Инъекция… тот розовый коктейль. О, Боже! Распечатки.

— Они здесь. Мы забрали вас из того места.

— Спасибо, — сказал Смит, поднимаясь на ноги.

Чиун протянул ему одежду.

— Я не представляю, что бы могло случиться, если бы Абрахас получил их.

— Вы видели его?

— Нет, его никто не видел. Зато его имя… Оно передавалось через спутник по всем телевизионным сетям мира. Люди начинают воспринимать Абрахаса как своего рода бога.

— Массы глупы, их легко обмануть, — высокомерно сказал Чиун, отводя взгляд. — Одно только имя не может причинить вреда.

— Это только начало, — сказал Смит, влезая в брюки. — У него есть план. Великий план, как он его называет. Эта надменная свинья намеревается завоевать мир.

Чиун громко рассмеялся.

— Это пытались сделать и другие, достойнейший император.

— Он может это сделать, — убежденно сказал Смит. — Я понимаю, это абсурдно, но он продумал все до мельчайших подробностей. Надеюсь, вы меня извините, если я не расскажу вам обо всех его идеях, это вопрос национальной безопасности.

— Конечно, — сказал Чиун, стараясь, чтобы его ответ прозвучал так, словно он не устает заботиться о национальной безопасности.

Смит торопливо застегнул рубашку.

— Сейчас мы должны добиться того, чтобы этот психоз не распространился дальше. Мы можем связаться с Римо?

— Я ему не нянька, — фыркнул Чиун. — Но он скоро появится.

— Очень хорошо, — пробормотал Смит. — Тогда мы сделаем это без него. Я расскажу вам кое-что из того, что я знаю, но вы должны поклясться, что всегда будете хранить это в тайне.

— Мастер Синанджу дает слово, — сказал Чиун, подавив зевок.

Смит глубоко вздохнул.

— Абрахас планирует проникнуть на телевидение по всему миру. Он собирается прервать вещание, чтобы объявить свой Великий план. Если это случится, люди, загипнотизированные им, примут участие в колоссальных разрушениях, которые он собирается вызвать. После этого будет поздно его останавливать.

Чиун задумался.

— Но каким образом все увидят его одновременно? В то время как половина Земли спит, другая половина бодрствует.

— Он установил момент, когда все спутники вокруг Земли будут находиться в оптимальной позиции, имея максимальный радиус вещания.

Смит нервно играл пуговицей на рубашке.

— Фактически это сделал для него я, с помощью компьютерного центра. Я… э-э был не в себе.

— Вполне понятно, о достойный император, — сказал Чиун. — Вы упились.

— Сообщения посылаются с отдельных спутников, внушая людям, когда они должны настроиться. Абрахас рассчитывает на аудиторию в полмиллиарда.

— Интересно.

— Полмиллиарда людей достаточно, чтобы начать мировую революцию.

— Понимаю. А когда будет послано это сообщение?

— Двенадцатого. В одну минуту после полуночи, двенадцатого. Странно. На острове я потерял всякую ориентацию во времени. Какое сегодня число?

— Одиннадцатое.

— Одиннадцатое? — Смит взглянул на часы. Румянец исчез с его лица. — Двадцать минут двенадцатого.

* * *

Чиун рассматривал плантаторский дом на южном берегу.

— Странное место, — сказал он.

— Да, — тяжело вздохнул Смит, измученный греблей на резиновой лодке, которая доставила их с яхты.

Перелезть высокий забор тоже оказалось не так-то легко. Смит изумился сверхъестественной силе старика, которому, должно быть, перевалило за девяносто. Для него забор был детским препятствием. Но Чиун был особенный, так же как и Римо. Из них троих один Смит мог испытывать усталость и слабость.

Он хотел отдохнуть, мысли все еще расплывались. Это последствия выпитого. Молодым ему уже не быть, в отличие от Чиуна, на которого возраст не влиял.

— Пойдем внутрь, — сказал Смит.

— А охрана?

— Она не нужна. Здесь все фанатично преданы Абрахасу, а чужие сюда не ходят. Они считают, что на южном берегу живут злые духи или что-то подобное.

— Может, в этом и есть доля правды, — тихо сказал Чиун. — У меня какое-то нехорошее предчувствие.

Внутренние покои особняка представляли собой лабиринт маленьких комнат, соединенных темными коридорами. Откуда-то доносились приглушенные голоса.

— Они, должно быть, в конференц-зале, — сказал Смит. Он снова взглянул на часы: — Ждут трансляцию.

— У нас нет времени проверять все комнаты.

— Мы и не будем. Если я смогу попасть в компьютерный центр, возможно, я буду в состоянии остановить его.