Шок будущего

Стремительный поток необузданных, неортодоксальных, эксцентричных или просто фантастических идей, генерированных в этих заповедниках социального воображения, должен, после того как идеи будут высказаны, подвергнуться безжалостной проверке. Только крошечная часть потока пройдет через этот процесс фильтрования. Однако эти немногие могли бы иметь чрезвычайную важность в привлечении внимания к новым возможностям, которые в другом случае могут остаться незамеченными. По мере того как мы движемся от бедности к изобилию, политика превращается из того, что математики называют игрой с нулевой суммой в игру с ненулевой суммой. В первом случае, если один игрок выигрывает, другой должен проиграть. Во втором — все игроки могут выиграть. Поиск для наших социальных проблем решений с ненулевой суммой требует всего воображения, на какое мы только способны. Система генерирования идей обладающей воображением политики могла бы помочь нам добиться максимального преимущества ненулевых возможностей в будущем. Итак, центры воображения сосредоточиваются на частных образах завтрашнего дня, определяя возможные будущие для одной отрасли, организации, города или его субсистем. Но нам нужны еще фантастические идеи широкого охвата, касающиеся нашего общества в целом. Увеличение количества образов возможных будущих важно, но эти образы нужно организовать, кристаллизовать в структурированную форму. В прошлом утопическая литература делала это для нас. Она играла практически решающую роль, упорядочивая мечты людей об альтернативных будущих. Сегодня мы страдаем от нехватки утопических идей, которые организуют конкурирующие образы возможных будущих. Большинство традиционных утопий изображают простые и статичные общества, т. е. общества, не имеющие ничего общего со сверхиндустриализмом. «Уолден — два» Б. Ф. Скиннера, модель нескольких существующих экспериментальных коммун, изображает доиндустриальный образ жизни — скромный, близкий к земле, построенный на фермерстве и ремесле. Даже две блестящие антиутопии — «Прекрасный новый мир» и «1984» — сейчас представляются чрезмерно простыми. Обе описывают общества, основанные на высокой технологии и низкой сложности: машины чрезвычайно сложны, но социальные и культурные отношения фиксированы и обдуманно упрощены.

Сегодня нам нужны мощные новые утопические и антиутопические концепции, которые смотрят вперед, на сверхиндустриализм, а не назад, на более простые общества. Однако эти концепции больше нельзя создавать старым способом. Во — первых, ни одна книга сама по себе не может эмоционально и адекватно описать сверхиндустриальное будущее. Любую концепцию сверхиндустриальной утопии и антиутопии необходимо воплотить во множестве форм — фильмах, пьесах, романах и произведениях изобразительного искусства, — а не в одном литературном произведении. Во — вторых, сегодня любому отдельному писателю — не важно, насколько одаренному — слишком трудно убедительно описать сложное будущее. Следовательно, нам нужна революция в производстве утопий: коллективный утопизм. Нам нужно создать «фабрики утопий».

Один из способов мог бы быть таким: собрать небольшую группу выдающихся представителей общественных наук — экономиста, социолога, антрополога и т. д. — и попросить их поработать вместе, а может быть, и пожить вместе достаточно долго, чтобы совместно выковать набор хорошо определенных ценностей, на которых, по их мнению, могло бы основываться истинно сверхиндустриальное утопическое общество.

Затем каждый член команды мог бы попытаться описать в небеллетристической форме сектор воображаемого общества, построенный на этих ценностях. Какой была бы в нем структура семьи? Его экономика, право, религия, сексуальные практики, молодежная культура, музыка, искусство, его ощущение времени, степень дифференциации, психологические проблемы? В результате совместной работы и сглаживания несоответствий может быть нарисована исчерпывающая и адекватно сложная картина цельной временной формы сверхиндустриализма. После завершения подробного анализа проект перешел бы на беллетристическую стадию. Романисты, режиссеры, писатели — фантасты и другие, работая в тесной связи с психологами, могли бы подготовить художественные произведения о жизни отдельных персонажей в воображаемом обществе.