Шок и трепет 1978

— Всë, пацаны, давай на посошок, и поехали.

Честн а я компания такое прекрасное предложение с удовольствием подержала и принялась опрокидывать содержимое бутылок в себя, но выпить успели далеко не все.

Из-за заминки пахан оказался неприсоединившимся ни к одному лагерю. Ни к тем, кто уже выпил, ни к тем, кто только-только собирался причаститься.

Одним словом, стакан он смог выпить лишь наполовину, когда увидел, что к ним бежит не кто иной, как самый настоящий ку-клукс-клановец с пожарным топором в руках. Горкин видел таких ряженых в белое в документальных фильмах, рассказывающих о зверствах белого населения США по отношению к чёрному. Замполит такие фильмы очень часто крутил на политзанятиях, да и статьи в «Правде» достаточно часто останавливались на теме апартеида, судов Линча, вопиющего расизма и прочих ужасов капиталистического мира, но что-что, а вот в СССР вживую увидеть таких персонажей он никак не ожидал.

— Это ещё что за хрен с бугра⁈ — поперхнулся пахан, так и не допив содержимое.

В сторону, куда он смотрел, повернулись другие «деды» и тоже крайне удивились невиданному до сей поры и крайне экзотическому в этих местах зрелищу.

А между тем мужик, напяливший на себя белый колпак и простыни, метнул топор над головами собравшихся, инструмент свистнул в воздухе и с треском врубился в дерево за их спинами, вынудив человек пять испуганно подскочить и в шоке уставиться на ушедшее в ствол лезвие, в то время как тип, не сбавляя скорости, вбежал в их компанию, и без каких-либо разговоров начал метелить руками и ногами всех подряд.

Перед тем как Горкин получил второй удар в область уха, отправивший его в глубокий нокдаун, в его голове вспыхнула мысль, что окучивающий их компанию «ку-клукс-клановец» работает так же молниеносно, как и тот призывник, о котором рассказывал Кудрик.

Однако хорошенько обдумать эти мысли он не успел. Сознание померкло, а когда он вновь вынырнул на белый свет, ему было не только очень больно, но и очень стыдно за бесцельно прожитые годы.

* * *

Иннокентий Кравцов

Я влетел в их гоп-компанию так же легко, как нож входит в масло. И точно так же, как и в случае с двумя другими компаниями, что я окучил чуть ранее у других казарм, когда разбирался с точно такими же пьяными дедами рот №1, №2, №4. Как и в тех случаях мой напор и неожиданность дали прекрасные результаты вызвав заторможенную реакцию контингента, запоздалые боевые крики, ругань и последующие стоны. Топор, прихваченный со встреченного по пути пожарного щита, тоже помог, калечить и убивать им кого-то я не собирался, а вот офигение пролетающая в ритме вертолётного ротора над головами железяка вызвала знатное, а, стало быть, какое-то количество пьяных рыл от моей персоны на самые сложные секунды боя отвлекла.

Не давая противникам шанса на осмысление происходящего и на скоординированное взаимодействие между собой, я стал наносить резкие и мощные удары. Конечно, мои действия были далеки от правил ведения войны, поэтому моё нападение было как бы без предупреждения. Но никаких ультиматумов я им заявлять и не собирался, я прекрасно был осведомлён об их планах. Знал, что они замышляют. Знал, какими безжалостными они собираются быть. Поэтому, действуя на опережение, спасал не только себя, но и всех новобранцев моего взвода, или, даже роты, а то и всей части.

Я бил, бил и ещё раз бил. В тот же момент, когда я начинал думать о том, что, возможно, окучивание данной стаи стоит проводить более гуманно, я представлял, как некоторые из них издеваются над беззащитным бедным мальчиком по фамилии Петров и любая жалость у меня мгновенно улетучивалась. Более того, я отметал любой гуманизм по отношению к этим заблудшим душам, помня, что это они распространяют дедовщину и что здесь и сейчас они собрались не просто отдохнуть, а для того, чтобы напиться и быть более безжалостными в тот момент, когда придут нас избивать.

«Нет, ребятки, этот самолёт не полетит», — говорил себе я, ломая в очередной раз подвернувшуюся челюсть.

Сейчас я небезосновательно считал, что ранее преподанный «дедам» урок был недостаточно жестоким. И именно из-за моего проявленного гуманизма, а, конкретно, из-за того, что я не стал их сильно избивать в прошлый раз, и возникла ситуация, что они решились напасть.

А потому в этот раз я собирался значительно понизить планку гуманности. После того, как последний «дед» упал на траву, я стал обходить вся честную компанию и ломал каждому по ноге и руке. Однако с их бугром я собирался поступить, исходя из формулы, что он фактически является руководителем. А хорошо известно, что у всех руководителей всегда и зарплата выше и ответственность больше. Как минимум, в два раза. Вот и собирался я ему выразить своё «фи» в двойном размере. Но прежде, чем это сделать, необходимо было его найти в куче тел, ведь я даже не знал, как он выглядит.

Пришлось привести в чувство пару человек и попросить помочь с опознанием.

Благодарить за помощь не стал. А стал я осуществлять месть.