Шокирующий Египет

Дед вернулся с войны в 1945 году, инвалидом, без ноги. Трагедия страшная, но какое счастье, домой вернулся живым! Да, испытания на этом не закончились. Уже дома, у деда началась гангрена, спасти не смогли, умер в этот же месяц. Бабушка всю жизнь прожила одна, наверняка мужчины ее интересовали, уж больно в нашем роду женщины любвеобильные! Может, и были приходящее – уходящие, но мне – это, неизвестно. Страх одиночества – самый страшный. Вообще страхи, способны притянуть в нашу жизнь все муки «ада». И здесь кого винить? Своими страхами, мы как раз сами и привлекаем трагедии.

Сейчас, нам дано больше информации и владея новыми подходами, мы можем многое изменить в своей судьбе. Что знали они? Полуграмотные и запуганные?

Я буду откровенной! Меня не особо терзал страх одиночества до поездки в Египет. Видимо моя кармическая программа, «еще спала». Я всегда нравилась мужчинам, Египет тоже не исключение. Хотя Египет брать в пример, сейчас, я наверное не захотела – бы. Слишком много я сейчас знаю и понимаю, уроки не прошли зря и оставили шлейф неверия, с которым мне еще придется справиться, но только позже.

Конечно, мне хотелось одного и на всю жизнь. Но, увы, это счастье дается избранным, а в моей семье, у всех, по 2-3 брака. Маме этот страх видимо передался тоже не сразу. Но он, скорее всего, проявился после разлада с моим отцом. Он нас покинул, когда мне не было года. Так это и не секрет: Мужчину ребенком удержать невозможно! Я не знала его, не знала любви отца, мне сравнивать не с чем. Даже фото было в единственном экземпляре. Я не страдала от отсутствия отца, я просто не знала, как это жить полной семьей. А мать для всех, самый важный, нужный человек! И самое страшное испытание для любого ребенка – когда тебя не любит мать.

В жизни матери, я была страшной помехой, и этого она никогда не скрывала. Сколько проклятий и пожеланий смерти я выслушала за свою жизнь, с ее уст! Не желанная, не любимая, ненужная. Как это страшно! Я всю жизнь отрабатываю эти обиды, которые колом застряли в моем сердце и до сих пор приносят нестерпимую боль. Как трудно простить, но я стараюсь прощать, вспоминая всплывающие эпизоды своей жизни. Это нужно мне, что бы жить лучше, стать лучше! Обиды разъедают не только душу, они больно бьют по здоровью. Как много боли было в моем сердце, я ведь даже не помню ее поцелуя или крепких объятий. Не было разговоров по душам и понимания. Не было ничего, что может подарить мать! А ведь много и не нужно! Любовь и понимание, участие в жизни и советы. А уж когда исполнилось восемнадцать, так вообще, отправила в вольную жизнь, говоря: Отломанный кусок. Я кусок? Кусок чего? Обид еще много, хотя сейчас, все воспринимаю не так болезненно, как раньше.

Любимыми, в жизни матери, были только мужчины, которые появлялись в ее жизни. Для них она готова была на все. Полные шкафы одежды, машины, отпуск, самая вкусная еда. Я, плачу всегда, вспоминая свое «счастливое детство». И как объяснить ребенку, почему мать не любит свое дитя?

–А вот что тебе еще нужно? Сытая, одетая, обутая!

О, да, голодной я не была, мужчин кормить надо хорошо, а я как приложение. Да и много ли мне надо? А вот «обута, одета» – только с уцененного магазина, но чаще всего с «чужого плеча». Ну конечно, что может быть еще нужно? Любовь мамы была занята. Не умела она любить своих детей, задача перед ней стояла другая – удержать мужчину возле себя! Видите, как прослеживается страх? От бабушки к матери. Но и это еще не все! Я должна продолжить описание своих уроков, так как они имеют отношение к моей жизни сейчас. Пусть это "вывернет меня наизнанку", пусть я зальюсь слезами и болью, но я пройду все и все смогу!

Моя мать страдала одной страстью – это мужчины, распутницей она не была, но роль мужчины в ее жизни была главной, остальное было не важно. Она работала день и ночь, что бы ее мужчина, мой отчим, был любим и обогрет, всеми фибрами души. В нашу семью он вторгся, когда мне было семь лет, и остался на долгих двадцать пять лет. И все же я ему благодарна, хотя причин ненавидеть его было предостаточно. Он откровенно ненавидел меня, издевался морально, а с четырнадцати лет, началось соблазнение. Нет, насилия не было, но его уговоры меня шокировали, смущали и заставляли ненавидеть его еще больше.

Я помню их знакомство, для меня это было трагедией, потому как с этого момента, я почти перестала существовать. У меня с ним отношения не сложились, это мягко говоря. Его откровенные домогательства меня пугали, но маме я признаться не смогла, стыдно. В чем меня позднее обвинила мать. Она считала, что это я его соблазняла. Девочка четырнадцати лет, тех времен, о сексе знала поверхностно, даже мысли не возникали по поводу того, что самой попробовать тот запретный плод.