Шоко Лад и Я

— Четыреста двадцать пять тысяч? — взвизгнула она.

— Четыреста девяносто. Мэри позвонила сегодня вечером. Цена поднялась.

— Ошеломительно! Невероятно! Ты просто обязана сказать «да».

— Я уже сказала «нет».

— Эми, ты спятила?

— Я послушалась совета Мэри. Она рассчитывает, что мы сможем выжать из Джейкобсона еще больше денег.

— Ну и ну! Ты станешь богатой, девочка моя.

— Не уверена, Лиза. Я же не настоящая писательница.

— Разумеется, настоящая, черт возьми! И ты дашь свое согласие, — сказала она уверенно.

Скорее всего я действительно поступлю именно так.

Все из-за прошлой ночи в такси. Киа — очень даже милая девушка, и английский ее на удивление хорош. Думаю, Киа просто нуждалась в разговорной практике, поскольку всю дорогу она не закрывала рта. По пути от Уэст-Энда до Арчвэй она выдала мне материал для первых трех глав следующей книги Шоко Лад.

Я почувствовала такой прилив вдохновения, что утром, не обращая внимания на похмелье, решила взять собственную жизнь в свои руки, начав писать книгу на работе. Пальцы так и летали по клавиатуре, будто я снова сдавала экзамен по скорописи. Никогда еще я не выглядела такой деловой девушкой. В какой-то момент Джулия даже попросила меня прекратить, пока остальных сотрудников не уволили за безделье.

— Итак, платье вчера произвело фурор! — воскликнула Лиза. — Джейк начал импровизировать, а Джейкобсон забросал тебя деньгами.

Черт, я так надеялась, что она забудет про платье. Мы встретились именно затем, чтобы я его вернула, Лиза хотела надеть его на вечеринку в выходные. Я никак не могла собраться с духом и сообщить, будто сегодня утром отнесла его в сухую чистку. Надеюсь, на этот раз они сделают свою работу лучше, чем в прошлый раз, когда залатанная неровными стежками дырка на моих любимых брюках была видна всем от Крауч-Энда до Бродвея.

— Где же платье? — спросила Лиза.

— Боже, совсем забыла! — произнесла я со всем драматизмом, на который только оказалась способна. И выдала ей улучшенную версию произошедшего.

— Эми!

— Ну извини.

— Вообще-то, возможно, ты даже оказала мне небольшую услугу. Дэн уж очень не хотел, чтобы я его надевала, и мы даже слегка поссорились по этому поводу.

— Неужели он диктует тебе, что можно носить, а что нельзя? — воскликнула я.

— Нет, никогда, но…

— Лиза, скажи, он не один из тех собственников, кто бесится, стоит другому мужчине только взглянуть на его девушку? — быстро заговорила я. Теперь Дэн представлялся мне уже не членом «Триады», а психопатом ярди[39] с ружьем в руке. Или с мачете. И этот ужасный мужчина стоит над моей испуганной сестрой, собираясь расчленить ее за один лишь взгляд, брошенный в направлении другого мужчины… Моя мысль кажется безумной, но я повидала достаточно парней, с которыми встречалась сестра.

— Лиза, — произнесла я медленно, — он когда-либо… тебя бил?

— Какая нелепая идея, — фыркнула она и начала потирать руку через рукав платья. Держу пари, у нее там синяк, и он очень сильно болит.

— Нам нужно поговорить, ты же сама понимаешь. Игнорировать насилие — хуже не придумаешь. Я видела подобные истории в «Трише»[40]

— Эми, перестань. Дэн вовсе не бил меня. Мы поспорили по поводу платья, поскольку вечеринка чересчур пафосная, а он посчитал мой наряд неуместным… Понятно?

Объяснения Лизы меня не слишком убедили, и она заметила это по моему лицу.

— Ну и ладно, думай что угодно, — сказала сестра устало, — а сейчас давай сменим тему, хорошо. Как ты собираешься спрятать четыреста девяносто тысяч от мамы? Она может начать подозревать что-то неладное, когда ты приедешь на «феррари» на воскресный обед.

Хм… Мама. Как не хотелось думать о ней сейчас.

— Мама в последнее время ведет себя как-то странно.

И я рассказала Лизе о таинственном звонке вчера вечером.

— Мама станет католичкой? Эми, но это еще более нелепо, чем папа со своей блондинкой. Раз уж мы заговорили о ней… вчера мне позвонил наш частный детектив.

Пока у него еще нет никакой информации, звонок был лишь предлогом: беспринципный негодяй воспользовался случаем и пригласил меня пропустить по стаканчику. Но зато он предоставил мне промежуточный отчет.

— О мисс Босоножки на шпильках?

— Ее выследить не удалось. Но папа направился в бутербродную. Купил булочку с сыром и солеными огурцами.

— О Боже мой! Неужели с сыром и солеными огурцами?

— Крепись, я рассказала еще не все.

— Что? Может быть, он еще приобрел диетическую колу?

— Ну хватит, Эми. Папа нес экземпляр «Гардиан» под мышкой. Невероятно, да?

Лиза сделала глоток вина, дав мне возможность осмыслить скрытый в ее словах подтекст. По мнению мамы, для отца более серьезным грехом, чем секс с другой женщиной, может стать только голосование за лейбористов. Конечно же, застав человека с «Гардиан» подмышкой, нельзя призвать его к суду за фанатичную приверженность социализму, но для мамы это убедительное доказательство.

«Но, милая, я сделал так всего один раз. Купил газету из-за статьи о крикете. Клянусь, я даже не читал политические колонки. Эта газета для меня ничего не значит, ты же знаешь, я люблю только «Мейл»».