Шоко Лад и Я

— Расслабься, ты слишком напряжена. Что тебя так мучит?

— Я уже забыла. По крайней мере пыталась забыть.

— Ты знаешь, почему я боялся рассказать тебе о Фрэнки?

Я покачала головой.

— Не знаю, как сказать. Не хочу выглядеть… не могу подобрать слово… тщеславным, что ли. Меня беспокоило, что когда ты узнаешь о моих свиданиях с девушкой, то…

Прекрасно понимаю, о чем говорит Энт. Он беспокоился, что мне будет больно. Я буду чувствовать себя преданной. Стану ревновать. Да, все действительно так.

Ну надо же!

Не могу поверить, но я на самом деле испытываю именно такие чувства. Мы с Энтом подружились в возрасте четырех лет. И за все двадцать два года я никогда, ни разу не думала о нем в подобном смысле. Даже когда мы играли в доктора и медсестру и мне пришлось поднять ноги чуть ли не до ушей, а он показал мне свой… Да ладно, мы же были детьми. В подростковом возрасте он теоретически еще и мог бы заинтересовать меня, но в моих планах роман с Энтом не значился. А все потому, что нам обоим нравились мальчики (как правило, одни и те же). Я даже никогда не брала в расчет свою симпатию к нему. Нельзя сказать, будто Энт меня совсем не притягивал: он умный, забавный и привлекательный. И наверное, без одежды он тоже хорош. Но зачем заходить так далеко?

Все изменилось пару дней назад. Именно тогда я поняла, что Фрэнки на самом деле зовут Франчеза, и из глубин моего сознания выплыла мысль, которую я тщетно пыталась прогнать: «Что тогда не так со мной, мерзавец Энтони Хаббард?»

Вот теперь я сижу и ожидаю, пока Энт закончит фразу. Однако мне не нужны слова, чтобы понять его: мы дружим уже давно и можем с легкостью прочитать мысли друг друга.

— Что в ней такого особенного? — спросила я.

— В физическом плане?

Я кивнула.

— В тот день ты сама ответила на свой вопрос. Первый раз увидев Фрэнки, я принял ее за мальчишку. Думал, ей около четырнадцати, и это показалось необычайно притягательным.

— Ради Бога, скажи, ты ведь не занимаешься сексом с четырнадцатилетними подростками?

— С тех пор как мне исполнилось четырнадцать — нет… В общем, именно ее внешность, да, пожалуй, еще имя словно из гангстерских фильмов, вполне подходящее для Ист-Энда, ошибочно заставили меня полагать, будто я влюблен в эту женщину. А точнее… хм… в отсутствие женственности. Фрэнки — полная противоположность тебе, Эми. Если я не ошибаюсь, ты не могла обойтись без лифчика на занятиях спортом еще в детском саду.

Я прикрыла грудь руками, словно подтверждая истинность его слов.

— А ты никогда не хотел?.. Ну, ты понимаешь… — спросила я.

— Лишь однажды, когда нам было шестнадцать и ты встречалась с тем парнем. Игроком в регби.

— Джереми Крейном… Фу!

— Но ты в то время так не думала. Я увидел, чем ты занималась с ним в спальне на вечеринке у Кэрол Леннон.

— А я тебя не заметила.

— Ты была слишком увлечена и не обратила бы на меня внимания, даже если бы я проводил смену караула.

— А что ты там делал?

— Пытался подыскать кого-нибудь, кто согласился бы поцеловаться и пообниматься со старшим братом Кэрол.

— А я и не знала, что он гей.

— Он тоже не знал, дорогая, но в любом случае его ориентация к делу не относится. Когда я застал тебя и главного нападающего, то почувствовал жуткую боль… И она не проходила несколько недель… Вернее, эрекция. Думаю, я испытал приступ обычной ревности, ведь ты была моей лучшей подругой и я не хотел ни с кем тебя делить. Я жутко переживал, что никогда не смогу заняться этим с тобой.

— Ты даже не предлагал мне, — не столько проговорила, сколько жалко прохныкала я.

— Ну же, Эми, посмотри на нас. Я настоящий голубой, а у тебя фигура, по сравнению с которой Мэрилин Монро кажется самой настоящей доской. Фрэнки оказалась просто каким-то умопомрачением, теперь я это понимаю.

Я тоже отлично все понимала. Энтони Хаббард — абсолютный, чистейшей воды гомосексуалист. На сто процентов. Странно, насколько успокаивающей показалась мне эта мысль. По крайней мере хоть что-то в мире так, как должно быть.

— Прости, я вел себя ужасно последние несколько дней, — продолжил он. — Я не хотел. Ты обиделась на меня…

— Вовсе нет, — надула губы я.

— Жаль, я умудрился расстроить тебя. Самое забавное, мне неприятно портить жизнь Фрэнки, уж не говоря о том, что я без конца огорчаю Алекса. Но больше всего я все-таки беспокоился о тебе. Ты ведь всегда была рядом, и надеюсь, так будет и впредь.

Черт, после таких слов я все-таки разрыдалась.