Шоколад для египетского парикмахера

Я положила трубку. Какой — то нездоровый ажиотаж вокруг пары килограммов шоколада и сотового телефона. Тогда я еще не знала, насколько низки заработки у египтян. Для того чтобы купить фотоаппарат, им приходится трудиться несколько лет. Сотовый телефон, ценой в двести долларов для них — недоступная роскошь. Ожидать, что Марио отдаст за телефон деньги, было так же наивно, как ожидать, что он переедет жить в Сибирь.

Подружки в Новосибирске строго-настрого запретили мне одной ходить по территории отеля, не то, что гулять по ночам вокруг. Передачу гостинца я представляла себе так: при свете солнца я просовываю объемистый сверток через прутья решетки, а смуглый египтянин ловит его с той стороны. Никакой опасности и возможности украсть меня и продать в рабство. Другое дело — темнеет в Хургаде рано, в пять вечера. Сейчас восемь. Через пару часов будет полная тьма и глубокая ночь. Не говоря о том, что дети и Рома спят (муж не проснулся даже от телефонного звонка), а у меня слипаются глаза. Дело принимало неприятный оборот.

Наташка…это же надо, какое упорство — дозвонилась из России в Египет, в отель, выяснила мой номера. Эту бы энергию — да в мирное русло.

В это время снова раздался звонок:

— Да?

— Альё, Олья, ето Марьо. Это вы из Новсибуска?

— Здравствуйте, Марио, — проговорила я отчетливо, чтобы Марио лучше меня понял. Вдруг он русский плохо знает? — да, это я. Я привезла Вам подарок от Наташи. Как я могу Вам его передать?

— Олья, через два часа буду у ваш отель. На черный машина. В белый рубашька. Вы передать мне от Наташи, да?

— Да, Марио. Через два часа — это ровно в десять. Буду ждать.

Я положила телефонную трубку и оглянулась. Слава Богу, дети не проснулись, и муж тоже. До встречи с Марио еще два часа, успею почитать. Только бы не заснуть, пока жду назначенного времени. Надо хоть собрать воедино гостинчик — телефон, инструкцию к нему, фурнитуру (наушники и зарядка) и шоколад. Кажется, упала на него, пока хватала телефонную трубку. Переломала, наверное, все, что можно. Ничего, положу взамен свой, хороший, а поломанные плитки буду раздавать, как чаевые. А то неудобно перед Наташкой и Марио — не довезла, корова. Хорошо, что телефон лежал отдельно, а то бы я и его разбила.

Так я и сделала. Тем более что Наташкин шоколад, видимо, соевый, был подозрительно мягкий, подтаял, что — ли. Я высыпала из порвавшегося от соприкосновения с моим организмом пакета десять толстых плиток и положила туда свои. Постаралась выбрать разные: с фундуком, с изюмом, с воздушным рисом, горький, молочный с арахисом. От себя добавила чупа-чупс, который брала в самолет, чтобы у Зойки не закладывало уши. Всю композицию сложила в большой красивый белый пакет и удовлетворенно вздохнула. Честь русской невесты не будет посрамлена. Надо постараться уговорить этого Марио жениться на ней, что ли. Хотя, учитывая наш климат, что будет делать в Сибири этот бедняга?

Ближе к назначенному времени, я попыталась разбудить мужа. Бодрствующий Рома был мне необходим на тот случай, чтобы, если этот Марио меня украдет и продаст в сексуальное рабство в притоны Каира, своевременно начать розыск. Черт меня дернул покрасить волосы в белый цвет перед поездкой в Египет, и теперь, в темноте, меня вполне могут счесть подходящим объектом для убогого борделя. Рома не проснулся, и я решила действовать на свой страх и риск. Когда настало время «ч», позевывая, отправилась в холл отеля.

Там моя решимость и закончилась. Вестибюль жил своей жизнью. Посетители бара следили за футбольным матчем, транслируемым с огромного экрана. Народ гулял, курил, пил спиртное и гудел, как улей. Холл сиял свежевымытыми мраморными полами и полировкой столиков, высокий стеклянный купол горел огнями и, наверное, был издалека, виден всем пролетающим самолетам. За прозрачными дверьми тьма. Я видела лишь аллею, скудно освещенную фонарями, и мечущиеся по асфальту тени пальм, раскачиваемых сильным ветром, который в Египте дует без устали днем и ночью. Пора идти. Собственно, вход в отель располагался в конце этой аллеи, так что я в безопасности, выходя из здания. Но мне все равно неуютно.

В конце аллеи стоял автомобиль. Действительно, черный. Возле него я увидела четыре силуэта: два в форме охранников отеля, и два в гражданском. Я подслеповата, очки не обеспечивают мне сто процентное зрение. Хорошо вижу в контактных линзах, но от них у меня быстро устают глаза, поэтому, вечером всегда в очках. Фонари для меня, как большие светящиеся шары, количество мужских фигур в конце аллеи точно сосчитать сложно, потому что я путаю их с их же тенями на асфальте.

Было очень страшно и холодно. Не успокаивало даже наличие охранников — эти толстяки не догонят машину, если меня туда сейчас запихнут, и увезут. Я сделала противное лицо и пошла вперед, кутаясь в свитер, производя агрессивные выпады пакетом с гостинчиком.