Шоколад с надеждой

- Ты заблуждаешься, девочка! Я еще никого и никогда не любил в своей жизни. Да, верно, мне многие девушки нравились. Но это не было настоящей любовью. Прости, но и ты – не исключение. Возможно, я выгляжу в твоих глазах законченным мерзавцем, но всё-таки считаю, что гораздо честнее всё прямо сказать тебе сейчас, чем и дальше позволить питать пустые надежды.

- Чон Хосок! Ты не можешь вот так бросить меня! Нет!.. – одинокая слезинка всё-таки покатилась по щеке Ха Ра, но девушка не отводила взгляда, а с каким-то отчаянием все пыталась убедить мужчину, что они должны быть вместе.

Этажом выше хлопнула тяжелая металлическая дверь, чьи-то лёгкие быстрые шаги застучали по ступенькам лестницы, сопровождаемые непонятным шорохом.

Оба они замерли, а на лестнице уже показалась невысокая женская фигура с большими мусорными пакетами в обеих руках.

Мэй Лин, торопящаяся вынести мусор из офисных помещений компании, показалась на межлестничной площадке и тут увидела Ха Ра и Хосока, стоящих рядом. Она запнулась, словно налетела на невидимое препятствие, споткнулась на ступеньке и полетела вперед, потеряв равновесие.

Она, наверное, расстелилась бы на лестнице или свалилась, уткнувшись носом в твердые плиты пола, но Хосок, каким-то неимоверным рывком бросился вперед и успел-таки подхватить её, поддержал, не дав упасть. Глаза его были огромными и полными страха. Грудь тяжело вздымалась, будто он пробежал несколько километров в гору.

А Мэй Лин не менее огромными глазами уставилась ему в лицо, продолжая побелевшими пальцами крепко сжимать черные пластиковые пакеты.

Несколько бесконечно долгих секунд, растянувшихся, по их ощущениям, в часы, на лестнице царила звенящая тишина. Потом Хосок трясущимися губами пробормотал:

- Что ж ты такая неуклюжая-то, Шоколадка?

Тогда только Лин, словно очнулась, сморгнула несколько раз и отстранилась от него.

- Спасибо, - тихо сказала она и быстрым шагом прошла мимо застывшей соляным столбом Ха Ра, прижавшейся спиной к стене и закрывшей обеими ладонями рот. Шаги простучали дальше вниз, девушка скрылась, и только тогда Хосок прикрыл глаза и длинно, рвано выдохнул.

И тут отмерла Ха Ра:

- Это она, да? Эта змея?! Это ради неё ты собираешься бросить меня?! Отвечай, Чон

Хосок! – перешла она на визг.

Парень, наконец, взглянул на певицу:

- Не мели ерунды!

- И это поэтому ты кинулся сейчас тискать её?! Поэтому? Что такого эта курица ощипанная дала тебе, что ты предпочёл её мне?! А?!

- Господи, Ха Ра! Я всегда считал тебя уравновешенной и благоразумной девушкой. Почему же сейчас-то ты ведёшь себя, как ненормальная истеричка?! – поморщился танцор. – Прекрати визжать!

- Я не отдам тебя ей! Эта выдра тебя не получит! – и она опять приникла к нему с объятьями.

- Ха Ра! Услышь, наконец, меня! – разозлился Хосок, отстраняясь. – Я не вещь, которую можно передавать из рук в руки! Я человек! Ты поняла?! И ты не имеешь никаких прав на меня! Я говорю тебе – наши отношения изжили себя! Ничего не осталось, никаких чувств! А сейчас ты только делаешь всё хуже! Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего, пойми ты, наконец, девочка! Всё! Конец! Отныне нас ничего не связывает!

- Нет, Хосок! – она зарыдала. – Пожалуйста, пожалуйста! Не бросай меня! Что хочешь со мной делай, только не бросай!

Хоби с какой-то жалостью посмотрел на неё:

- Ха Ра, не надо так унижаться! Ты молодая, красивая и талантливая! Сотни мужчин готовы будут любить тебя и заботиться. Но – прости! – я не тот мужчина, который тебе нужен.

- Почему? – глухо спросила она.

- Потому что я не испытываю к тебе ничего… Кроме, может быть, лёгкой жалости. Но жалость – это последнее, что нужно такой, как ты. Прости! И прощай! – и он решительно потянул на себя дверь и ушел на этаж.

Ха Ра постояла еще какое-то время на лестничной площадке, а потом спустилась на два этажа и отправилась в женский туалет, чтобы умыть зарёванное лицо.

И опять, словно судьба решила окончательно раздавить её сегодня, певица увидела там ненавистную уборщицу: та мыла пол, водя шваброй по кафельным плитам. Ведро с уже грязной водой стояло тут же. Мэй Лин в длинных резиновых перчатках работала, что-то совсем тихо мурлыча себе под нос. Она не прервала работы, не подняла головы, когда дверь в женский туалет открылась и захлопнулась снова.

А Ха Ра остановилась посреди помещения и прерывающимся от ненависти голосом прошипела:

- Опять ты! Гадина! Долго ты еще будешь путаться у меня под ногами?! Дрянь мелкая!

Мэй Лин остановилась и посмотрела на певицу:

- Чего орёшь? Или используй туалет по назначению или мотай отсюда – не мешай работать!

- Ах ты, тварь! – завопила девушка. – Да я тебя уничтожу!

- Силёнок маловато! – презрительно бросила Лин и посильнее вцепилась в ручку швабры. – Истеричка! Интересно, твои фанаты знают о том, какая ты чокнутая?! Может, мне им рассказать?!

- Ах ты, мерзавка! Да я тебя!.. – кинулась к ней Ха Ра, но Лин резко ушла в сторону и с силой огрела по спине ручкой швабры пронёсшуюся мимо певичку.