Шоколад с перцем, или От любви бывают дети

– Ну, если это хорошая новость, то какова, черт побери, плохая? – спросила Клэр.

– Такая, что Дрю теперь – рекламное лицо фирмы «Соблазн и сладости», – рассмеялась Лиз.

Мы все обратили взгляды на Дрю, который снял пушинку со своей футболки, той самой, что демонстрировалась в кадре самым крупным планом.

Я так полагаю, существуют вещи и похуже, какими могло бы ославиться предприятие «Соблазн и сладости», чем какая-то футболка с надписью: «А вы Майка Ханта видели?»[98]

21. Достало на месте топтаться, и силы убывают улыбаться

Удивительно, но наше грязное белье или, следовало бы сказать, грязная кухня и брань в эфире никого не отвратили от присутствия на сегодняшнем грандиозном открытии «Соблазна и сладостей». Только если еще хоть кто-то спросит меня, здесь ли уже мистер Хант, я тому дам по почкам.

Картер, Гэвин, Лиз, Джим и я приехали в магазин за несколько часов до открытия, чтобы управиться с мелочами, всегда появляющимися в последние минуты, и все подготовить. По счастью, сегодняшнее открытие не требовало шоколадных бобосов и пенисов. Дрю вчера вечером съел все, какие не пристали к моей заднице. Кстати говоря, он вполне мог заодно и эти съесть. Помнится, он что-то говорил про «Правило пяти секунд на попе», которое не следует путать с изнаначальным «Правилом пяти секунд», вступающим в действие, когда вы роняете еду на пол. Я перестала его замечать, когда он сказал Картеру: «Лучше бы ее задницу так отчистить, чтоб в ней свое лицо видеть!»

К великому нашему удивлению, на подходе к магазину выстроилась очередь из ожидавших, когда мы откроемся.

Неужели происходившее и впрямь было моей жизнью? Как я дошла до такого? Всего несколько месяцев назад я была матерью-одиночкой, жившей безо всякой пользы для общества, без каких бы то ни было романтических перспектив на будущее да к тому же застрявшей в тупике работы барменшей. И вот я открываю бизнес, занимаясь каждый божий день тем, что больше всего по сердцу, и я нашла любовь своей жизни, который оказался лучшим в мире отцом для нашего сына.

Ах, да, и который регулярно подвергает меня испытаниям, почти каждодневно. Нельзя забыть о такой лакомой подробности, потому как она, наверное, самая важная. Думаю, если б моя пещерка чуть подольше дожидалась хоть какой-то популярности, она бы попросту очнулась ото сна, выбралась бы из моих трусов и отыскала б себе более подходящую пару ног, меж которыми угнездиться. А я бы превратилась в женщину-фальшивку: стоило бы мне ноги развести, так видок был бы, как у Барби с ее пластиковой пипкой безо всякой дырки. По крайности, Кен ничего не терял в том, чтоб ей палку кинуть: беднягу парочкой белых лосин снабдили, зато никакой выпуклости в пахе. Наверное, поэтому я, когда была поменьше, всегда устраивала им суходрочку. Собственно, на большее они были и не способны.

Уже прошло два часа с открытия кондитерской, а народ из нее еще не разошелся. Мы с Лиз оставили дверь, соединявшую обе части нашего предприятия открытой, чтобы покупатели могли свободно ходить туда-сюда. Мне было немного любопытно, как добропорядочные жители Батлера отнесутся к тому, что в самом центре города расположился магазин секс-игрушек, однако я была приятно удивлена, убедившись, как много в этом городе греховодников. Лиз намеревалась воскресить сексуальную жизнь всех и каждого в городке – по одному фаллосу за раз.

Витрину своего магазина она свела к минимуму, выставив по большей части дамское белье, мази и кремы, лосьоны для массажа и прочее из категории «детям без родителей не разрешается», что никак не отпугнет проходящих рядом. На стойке же она держала каталог с картинками всего прочего, что хранилось в магазинных кладовых. Вам оставалось только ткнуть пальчиком в нужный вам товар, и Лиз отправлялась в кладовку и выносила его уложенным в небольшой черный пакет, так что никто и понятия не имел, что вы приобрели.

Мой отец воспринял магазин Лиз с тем энтузиазмом, какого я от него и ожидала: он прошел через смежную дверь и остолбенел на ходу, дойдя до середины вешалки с подвязками и корсетами. Оглядевшись, отец весело возвестил: «Ххаа», – и зашагал обратно на мою половину.

Гэвин, естественно, придавался кондитерской жизни. Он ходил повсюду, раздавая образцы продукции под девизом «Один вам – шесть мне». Уже к полудню он до того насахарился, что к концу дня мне пришлось бы его с потолка соскребывать.

Я стояла за кассой, рассчитываясь с покупательницей за заказ на выпечку, когда заметила, что Картер беседует у витрины с каким-то малым, державшим на руках маленького мальчика. Малый рассказывал что-то, чему они с Картером оба смеялись. Стоял он ко мне спиной, так что я и понятия не имела, кто он такой, но что-то в его облике было знакомо. Поблагодарив покупательницу и вручив ей рекламку, я подошла к Картеру.

Картер, заметив, что я иду к нему, заулыбался.

– А вот и моя девушка, – произнес он, поднимая руку и тем приглашая прижаться к нему сбоку.