Шоколад (СИ)

Минуты через две ко мне ворвалась злобная фурия.

— Я не хочу с тобой…

Майя двинулась вперёд, увидела, что я держу, и остановилась как вкопанная.

— Что ты…

У меня в руках была её красная ветровка, пробитая пулями, в пятнах засохшей крови. Я сохранил её, чтобы помнить, что когда-то натворил. Ветровка являлась свидетельством того, что перенесла моя маленькая Пчёлка. После всего, что произошло, её срыв самое малое, что я могу понять и принять.

— Ты… ты… Зачем?

Она осела на пол возле меня, по лицу градом покатились слёзы. Я притянул её к себе, прижал, обнял. Майя рыдала, всхлипывала, не в состоянии произнести хоть слово. Светлые растрепавшиеся волосы, щекотали нос, когда я целовал её макушку. На моей памяти такой срыв у неё случились впервые. Истерика, крики, слёзы до изнеможения и ощущение опустошённости.

— Когда… он пинал меня в живот, я подумала, что у меня больше не будет детей. А ты ничего не спрашивал, будто тебе не надо. Но я хотела ребёнка! А ты молчал.

Конечно, я тоже хотел ребёнка, но опасался травмировать Майю, чувствуя её затаённую боль и печаль. Она обычно избегала темы детей. Цена моего молчания ударила по мне и по ней, но она не означала конца света. Наверное, я должен был раньше вскрыть этот нарыв. Но получилось так, как получилось.

— Прости, что не сказал правды. Думал, так будет лучше, и ты не догадаешься. Не ожидал, что этот обман так расстроит тебя.

Она забрала у меня ветровку из рук, проверила карманы, вытащила из одного из них какие-то красные осколки.

— Это машинка сына. Волчара раздавил её ногой. Она держала меня на плаву все дни в колонии. Не дала сдаться.

Майя успокоилась в моих руках. Мы преодолели ещё одну полосу препятствий, разделяющую нас. Она поцеловала меня в подбородок.

— Спасибо, что сохранил.

Шагнув в неизвестность, приняв свою судьбу, я попал в новую реальность и выиграл. Выиграл, вырвал у жизни подарок — маленькую Пчёлку с медовыми глазками и сладким цветочным запахом. Сказать, что я счастлив, ничего не сказать. Рядом с ней я на своём месте, которое когда-то было невозможно представить.

— Пойдём, сделаю тебе чай с молоком.

Поднял Майю на руки. Она всегда была для меня идеальной по весу, такой, какую хотелось носить на руках. Кроме единственного раза, когда моя ноша показалась невыносимо тяжёлой.

Конечно, мы помирились, а через две недели Майя показала мне экспресс-тест с двумя красными полосками.

Эпилог

Моя машина была в ремонте, муж срочно улетел в командировку, и я уехала в ЗАГС на такси за свидетельством о рождении дочери. Мартовский холод уже не обжигал лицо, температура ниже нуля была комфортной и приятной. Так долго не выбиравшаяся в город, я жаждала пройтись пешком, насладиться прогулкой. С малышкой находилась няня, молоко для кормления на всякий случай я сцедила, контрольный звонок сделала, фотоотчёт получила — дочка Аринушка мирно спала в своей кроватке.

На мне была шуба из чернобурки, подаренная Пасечником, белые финские высокие сапоги и белый норковый берет. Я выглядела на все сто, хоть сейчас на обложку журнала. Морозный воздух кружил голову, шубу стоило выгулять, и я отправилась пешком по знакомой улице. Прошла ряд магазинов, кафе, большого супермаркета и свернула направо на неглавную боковую улицу. Идти стало веселей, потому что тротуар теперь всё время шёл под горку. По дороге катилась вереница машин, я с каким-то странным чувством упоения и гордости представила, что многие водители смотрят на меня, и улыбалась своим мыслям

На тротуаре были накатаны овальные оконца гладкого льда, и короткие, и длинные. Я разбежалась и покатилась. Три, четыре, пять шагов и новый лёд. Моё собственное долгожданное обретение крыльев, восторга, радости и свободы. Взрослая женщина в норковой шубе и высоких белых сапогах, мать двоих детей лихо катилась вниз по тротуару, улыбаясь до ушей своей смелости и ребячеству.

Мир давно растворил мою боль, очистил сознание, подарил счастливую жизнь. Чувство гармонии, счастья захлёстывали меня. Ветер бил в лицо, когда я неслась по скользкому льду в белых сапогах. Меня несло на крыльях доверия, глубокой признательности и благодарности за будущее.

Сегодняшняя жизнь состояла из любви и принятия. Сквозь тьму, холод и пустоту я пробилась к поверхности, где светило солнце. Воспоминания прошлого утратили свои краски. Я сделала выбор в пользу собственного пути, а Пасечник подставил своё плечо, дал мне максимально возможную свободу самоопределения. Даже в том, что увёз меня на поляну в колонию, он оказался прав, вскрыл мою старую травму и вместе с Душой благословенного места вылечил меня. Моя жизнь — только моя ответственность, и мой добрый волшебник лишь усиливал моё развитие, не ограничивая меня ни в чём.