Шоколадка с орехами (СИ)

 Первым отреагировал коммуникатор. Завыл протяжно, забился как припадочный. Кофе выплеснулся из чашки на столешницу прямо на ровненький квадратик шоколада, который я только-только собралась отправить в рот. Так, завтрак отменяется.

  Затем подключился микрочип сигнализатора, вживленный под кожу. В запястье впилась сотня невидимых иголок. Я инстинктивно затрясла рукой.

  Последними взревели динамики в комнате. Заложило уши. Замигали лампы под потолком.

  Все как положено по инструкции и, как всегда, не вовремя.

  Те, кто не работает в нашем ведомстве, наивно считают, что тревоги у нас каждый день, что спим не раздеваясь, если вообще спим. И что сидим все время в полной боевой готовности, натянув шипастые шлемы, похожие на ощетинившихся ежей. На самом деле такое, слава богу, случается хорошо, если раз в полгода. Иначе мы бы все отсюда сбежали или перемерли. Самые упертые. Но иногда бывает, конечно.

  Скидываю тапки (ноги в них слишком скользят по гладкому линолеуму) и делаю спринтерский рывок к двери.

  - Кира, поторопись, пожалуйста. А то девочка не справляется, - летит мне вдогонку из динамиков невозмутимый голос Влада.

  Иду быстрым шагом, берегу дыхание, иначе работать не смогу. Все-таки мне не двадцать лет. Направо и налево мелькают жилые помещения, опостылевшая общага. Мы тут живем по полгода, как на привязи, и не уверена, что последующие два месяца отпуска это неудобство компенсируют.

  Девочка не справляется. Стажерка. Их у нас сейчас три в Центре. Только как зовут, не могу вспомнить. Что неправильно, свою смену надо привечать. А то сбежит ненароком. Даже скорее всего сбежит.

   Направо столовая. Из приоткрытой двери доносятся вкусные запахи. Блинчики с вареньем. Что-то подсказывает, что до вечера у меня не будет аппетита. Так что могли с тем же успехом готовить овсянку на воде и без сахара.

  Сегодня не моя очередь дежурить. Значит, собирают всех, кто откликнется. Форс-мажор, как говорит Влад. Впереди серый пластик коридора. Что там у них случилось с утра пораньше?

  - Фамилия, имя, отчество?

  - Кира. Звонникова Кира Анатольевна.

  - Сколько вам лет?

  - Семнадцать.

  - Предъявите, пожалуйста, документы.

  - Вот водительские права, паспорт, свидетельство о рождении.

  - С правилами ознакомлены? Распишитесь тут и тут. Вы знаете, зачем здесь находитесь?

  - Да, знаю.

  - Хорошо, разуйтесь. Сниксы можете поставить вот сюда. Металлические импланты, вживленные процессоры мозга в черепных костях имеются? Снимите майнд ридер. Положите в пластиковый пакет. Скин-фон есть за ухом? Отклейте и положите туда же.

  - А не стащат?

  - Звонникова, не валяйте дурака. Снимите свитер, бюстгальтер можете оставить. Нету? Чего нету? Бюстгальтера? Тем лучше, наденьте бумажную распашонку разрезом назад. Сережку-чарджер снимите и цепочку с шеи, да поторопитесь, Звонникова, у меня вас сегодня почти тридцать человек.

  Протяните левую руку, поработайте кулаком. Сейчас я введу вам в вену соответствующий препарат, вы почувствуете позыв на мочеиспускание, это нормально. Теперь я надену вам шлем, не дотрагивайтесь до него. Над ключицами и в основании шеи прикрепляю датчики. Что это у вас такая кожа синюшная? Боитесь? Холодно. Придется потерпеть. Ноги поставьте на ширину плеч, руки положите на поручни, может быть легкое покалывание в области лба. Задержите дыхание, считайте про себя до десяти. Все. Можете одеваться, результаты вам сообщат.

  Двери в базис-зал бесшумно разъезжаются. Я первая. Так обычно чаще всего и бывает. За пультом толстушка Катенька Стрельцова. Это хорошо, у Кати крепкие нервы. И что Влад сегодня на вахте, тоже хорошо. Его невозмутимости хватит на нас на всех. Не люблю, когда начинают суетиться и метаться в разные стороны. Вы слышали, чтобы Влад хоть раз повысил голос? То-то же! А я с ним уже больше десяти лет работаю.

  В базис-зале нет окон. И углов тоже нет. Все округлое, резиново-мягкое, успокаивающее. Из-под выпуклого черного потолка падает неяркий свет. Считается, что это помогает сосредоточиться. По мне так все равно. Я работаю с закрытыми глазами, и все остальные, кажется, тоже.

  Он совсем небольшой базис-зал, святая святых. Нас сейчас десять в Центре. Не считая молодняка. Работаем через два дня на третий. По двое в будни. По одному - в выходные. С восьми до четырех по московскому времени. В остальные часы дежурство переходит к Гавайскому или Чилийскому Центрам. Если ничего не случилось.

  Посередине четыре ложемента. На одном из них выгибается дугой девочка-стажерка. Как же ее зовут? Ну да, Саша. Лицо искажено гримасой боли. Руки впились в рукоятки кресла. Розовая пена на подбородке. Это ничего. Это прикушенный язык. В следующий раз будет осторожнее. Если он вообще будет - следующий раз. У девочки есть шанс уехать прямо сегодня. Автобус в Анадырь отправляется в три часа.

  - Какой осел оставил стажерку одну на дежурстве? Выводите девчонку из транса. Ее же сейчас кондрашка хватит!

  Сейчас, Саша. Сейчас станет легче. Занимаю ложемент посередине. Я его считаю приносящим удачу. Пристегиваю ремни. Влад прикрепляет электроды на виски и запястья, сжимает мою ладонь.