Шоколадная лавка в Париже

Я согласилась. Тьерри молча кивнул женщине. Та сразу прислала очень маленького, худенького паренька с водой, хлебом, салфетками, столовыми приборами, а также графином с вином глубокого, насыщенного цвета – должно быть, фруктовым – и двумя бокалами. Мальчик накрыл на стол со скоростью звука. Тьерри налил мне чуть-чуть вина – видимо, на пробу. Себе в бокал плеснул гораздо больше. Обмакнул кусочек хлеба в мисочку с оливковым маслом, откинулся на спинку скамьи и принялся задумчиво жевать. Похоже, расспрашивать о моей биографии или о том, что привело меня в Париж, он не собирался. Вдруг я занервничала.

– Вы всегда этим занимались? – спросила я. – Содержали шоколадную лавку?

– Не всегда. – Тьерри покачал головой. – Еще служил в армии.

– Неужели?

Трудно представить Тьерри в образе подтянутого и мускулистого идеального солдата.

– Да, я был армейским поваром.

– И как же вам служилось?

– Ужасно. – Тьерри пожал плечами. – Но потом я вернулся в лавку. В Париже я гораздо счастливее.

– Откуда такое название – «Le Chapeau Chocolat»?

Тьерри улыбнулся, но не успел он ответить, как нам подали заказ.

Раньше я никогда не ела утку, разве что с блинами в китайском ресторане, когда у нас с Кейт появлялись лишние денежки. Думала, утка маленькая, но мне принесли грудку огромных размеров. Больше похоже не на утку, а на гигантскую рождественскую индейку. Корочка толстая и поджаристая. В качестве гарнира подали зеленый салат, маленькие поджаренные картофелины и желтый соус. Я взглянула на Тьерри: он разрубил огромную грудку напополам и обмакнул в соус. Я последовала его примеру.

Ах, эта сочная хрустящая корочка! Вкус просто невероятный: и горячий, и соленый, и нежный одновременно.

– Потрясающе! – восхитилась я, вновь взглянув на Тьерри.

Тьерри лишь вскинул брови:

– Ну да, приготовлено неплохо.

Я окинула взглядом другие столики: большинство гостей ресторана тоже ели утку.

Значит, вот на чем здесь специализируются: на глубоко прожаренных утках. Подумать только!

Я улыбнулась и утерла жир с подбородка. Картошка горячая и соленая, у салата рокет острый пикантный вкус. Все компоненты этого блюда выигрышно дополняют друг друга. Это один из лучших обедов в моей жизни. Все остальные едят между делом: болтают как ни в чем не бывало, будто пришли в обычную забегаловку. Хотя, может быть, для Парижа это вполне обычно.

Тьерри принялся с энтузиазмом объяснять, как при готовке в печи поддерживают строго определенную температуру и как добиваются сбалансированного вкуса. С восторгом рассказывал о том, откуда привозят уток для этого блюда. Оказывается, птицы непременно должны жить счастливо. Утка в стрессе – плохая утка. С каким оживлением он говорил! Похоже, эта тема Тьерри по-настоящему интересна. Заслушавшись, я перестала замечать его толстый живот и одышку. Обращала внимание только на заразительный смех и увлеченность темой беседы. Кажется, я начинаю понимать, что нашла в этом мужчине Клэр.

Активно жестикулируя ножом, Тьерри объявил, что вино нашего соседа по столику отдает пробкой. Но тут шоколатье опомнился и рассмеялся.

– Вечно я слишком много болтаю, – произнес Тьерри. – Понимаете, заносит.

– Ничего страшного, – заметила я. – Мне такая ваша манера даже нравится.

– Нет-нет, – Тьерри удрученно вздохнул, – я все время отвлекаюсь от главного. Скажите, ваш любимый мужчина остался в Англии?

– У меня нет любимого мужчины, – ответила я, но тему развивать не стала.

– Не может быть! – Тьерри удивленно вскинул брови. – У такой женщины…

Интересно, что он имел в виду: «У такой красивой женщины» или «У женщины такого возраста»?

– Ну да, – оставалось только подтвердить мне.

– Вы выглядите как женщина, у которой должен быть мужчина, – заметил Тьерри.

– Ну… – протянула я.

Может, он имеет в виду, что я совсем себя запустила? Необходимости кого-то покорять больше нет, вот и махнула рукой на внешность?

Тьерри поглядел на свою тарелку и, обнаружив, что она опустела, искренне расстроился.

– Тогда смотрите не влюбляйтесь в Фредерика. У этого прохвоста девять подружек.

Ну, это вряд ли. Такой худенький молодой человек… Нет, девять дам Фредерику явно не потянуть. Доев утку, я по примеру Тьерри провела хлебом по тарелке, собирая сок и остатки соуса. До чего же вкусно!

– Как поживает наша общая подруга Клэр?

Только сейчас я сообразила, что с самого приезда не проверяла электронную почту. Даже не дала Клэр знать, благополучно ли добралась. Надо спросить у Сами, где поблизости интернет-кафе. Хотя такой экстравагантный тип, наверное, не знает, что такое имейлы. Всю корреспонденцию ему доставляют почтовые голуби в галстуках-бабочках.

Я пожала плечами:

– В Париже в семидесятых годах было так же гламурно?

– В Париже всегда гламурно, разве нет?

Я кивнула.

Тьерри на секунду задумался.