Шоколадная медаль

— Суки, — коротко ответил капитан, вышел в коридор и что было силы закричал — Дневальный!!!

— Але, пожалуйста, «Моторка» , «Розовый «дайте! «Розовый? «Дежурного дай пожалуйста.

Дожидаясь ответа, Олегов размышлял, почему и кто дает позывные частям. Ну, с нашим-то полком понятно — весной аллея через полк действительно розовая от цветов на деревьях…

Чуть прерванный аппаратурой засекречивания, в трубке раздалось:

— Помощник дежурного старший лейтенант Кораблев…

— Слушай, дружище! Большая просьба к тебе, я хотел передачу в Союз отправить! Землячок у меня в вашем полку есть, должен в отпуск ехать! Мишка Олегов, может, знаешь такого?

— Вот неудача, даже неловко говорить, — неуверенно отозвался голос в трубке.

— Да что такое, неужели уехал? — встревожено спросил Олегов.

— Да нет, похуже история…

— Ладно, не тяни, что там такое случилось?

— В общем, он только до Ташкента долетел… А на второй день прямо в городе его сбила машина, белые «Жигули» . Да не просто сбила, какие-то гады сбили, выскочили из машины, увидели, что живой, так еще и добили. Голову аж в котлету превратили…

— Откуда знаешь? — почему-то спокойным голосом спросил Олегов, — Брешут, наверное…

— Брешут?… Наш мужик в Ташкент летал на опознание тела, родных-то еще нет. Он-то все и доложил, из штаба округа звонил. Рассказывал, что ни одного живого места, еле узнал, по ботинкам, наверное он ему на отпуск свои ботинки дал…

Поежась от прохладного осеннего ветерка, спокойно и не оглядываясь, Олегов вышел за ворота комендатуры, где в ожидании скорого вечера грохотала гусеницами БМП-3, готовясь занять позицию на ночь, и побрел через автостоянку к стадиону. Скользнув взглядом по улице, он увидел серебристую «Хонду» , требовательно махнул рукой и вышел прямо на проезжую часть.

— Ты что, сумасшедший? — прошипел зло Маскуд, оглядываясь по сторонам.

— А пошел ты…

— В чем дело, Миша? — требовательно спросил Маскуд.

— Я тебе не Миша.

— Да говори же, в чем дело?!

— Мишу Олегова сбила машина в Ташкенте. Погиб, стало быть, Миша… Вот только кто теперь я?

Маскуд не ответил, он неподвижно смотрел в окно.

— Что ты не отвечаешь? Кто теперь я? Как меня зовут?!

Водитель испуганно обернулся. Маскуд же, казалось, не обратил никакого внимания на крик Олегова. Олегов притих. А ведь я теперь ему не нужен, вдруг подумал он. Остаток дороги до дома Маскуда ехали молча. Молча зашли в дом, молча пили чай, молча не глядели друг на друга, пока Маскуд, наконец, не сказал»

— Ты, конечно, понимаешь, что в Кабуле тебе больше делать нечего?!

— В твоем паршивом Бомбее мне тоже делать нечего.

Маскуд удивленно посмотрел на него:

— А Гаури? Или тебе есть куда лететь?! Я могу тебя отправить в Россию, но только с караваном, не думаю, что ты вместе с ней дойдешь. Разные люди сейчас в горах…

— Гаури ты мне специально подсунул. Ведь так?

— Предположим, так. Но оставаться я тебя не заставлял. Да и какое это имеет сейчас значение? Я тебе больше ничего предлагать не буду. Из Кабула вырваться помогу, а дальше, как знаешь, — равнодушно сказал Макуд и отвернулся к окну, за которым уже сгущались сумерки и зажигались городские огни, а где-то над горизонтом бесшумно скользнула в небо огненная струя трассеров.

Я ему не нужен, еще раз подумал Олегов и сказал:

— Вот что, раз я тебе не нужен, отправь меня

— Куда? — усмехнулся Маскуд и насмешливо посмотрел на Олегова. Он уже решил, куда отправить этого парня, сыгравшего совою роль и теперь только мешавшего ему.

— В Эр-Рияд.

— Куда?! — Маскуд изумленно посмотрел на него.

— В Эр-Рияд. Одного.

— Но почему туда?

— У меня там знакомый шейх. И еще, я хотел бы позвонить туда перед отлетом, — дерзко и с наглецой сказал Олегов.

Маскуд ошарашено глядел на него. Этот парень снова преподнес сюрприз.

— Ну ладно, какая мне разница, куда тебя отправить, — сказал Маскуд и подумал, какая мне разница как тебя отправить.

— А что, Маскуд, правда, что твоего брата наши убили? — спросил вдруг Олегов.

Маскуд подошел к креслу, тяжело опустился в него и неприязненно посмотрел на Олегова:

— Правда, под Фаррахом.

— А кто?

— Я знаю, что старший лейтенант. Такой же, как ты, десантник. Судили его потом, мне бумагу прислали, что расстреляли. Космонавты какие-то за него заступались, а все равно расстреляли. Какое тебе дело? — в глазах Маскуда вспыхнули огоньки ненависти. Олегову стало неловко за неуместное любопытство, он почувствовал и себя виноватым за трагедию, случившуюся несколько лет назад.

— Ладно, извини, — пробормотал он и подумал, а уместно ли здесь понятие прощения, и что можно простить. — Скажи лучше, когда меня отправишь?

— Не волнуйся, не задержу. Сначала местным рейсом до Кандагара, в Пакистан пойдешь с караваном, а там тебе помогут долететь до Эр-Рияда. Тебе ведь туда?

— Ага, — неуверенно ответил Олегов. Сложность предстоящего пути его пугала. Как и все советские люди, он испытывал инстинктивный трепет перед любым пересечением границы.

— Один полетишь? — усмехнулся Маскуд.

— Да…

— Ну-ну, твое дело.

Олегову показалось, что по его лицу скользнула торжествующая улыбка и тут же исчезла.

ГЛАВА 37