Шоколадная вилла

– Возможно, у нее есть парень, который за ней ухаживает, – попытался объяснить Тео. Кучеру было слегка за пятьдесят, и он был самым старшим среди прислуги в доме Ротмана.

– Еще хуже, – вырвалось у экономки.

Герти попыталась ее успокоить:

– Ну, она точно скоро придет.

– Будем надеяться, – пробормотал Роберт недовольно. – Это все, что сегодня есть на ужин?

Кухарка пожала плечами.

– Хозяева все съели. Нам полагается то, что осталось.

– Он становится все жаднее, этот старик, – ругался Роберт, понизив голос.

Экономка укоризненно подняла брови.

– Уймись! – добавил Тео. – Лучше это, чем ничего.

– И не забывай, здесь у нас хотя бы каждое второе воскресенье после обеда выходной, – напомнила Дора.

– Это все благодаря хозяйке, – пробурчал Роберт. – Она позаботилась о том, чтобы у нас был выходной. Хозяин же… с удовольствием отменил бы его, я в этом уверен.

– Ну-ну, – сказала Герти, а Маргарет предостерегающе на него посмотрела.

Роберт больше ничего не сказал, хотя в душе он и был с этим не согласен. Эта постоянная принудительная покорность, которая как нечто само собой разумеющееся ожидалась от прислуги, давалась ему нелегко.

Тем временем Дора переживала за Бабетту:

– Может, она тоже ищет себе другое место. Пару дней назад она говорила о том, как бы ей хотелось побывать в Париже или в Лондоне. Если верить слухам, то одна девушка из ее деревни живет и работает горничной в Копенгагене. Это очень ее впечатлило.

– Некоторые едут за океан, – заметил Тео.

Кухарка добавила:

– Я слышала о Санкт-Петербурге, там они тоже нанимают девушек.

– Я советовала бы быть осторожнее! – перебила их экономка. – Все это очень приукрашено. Никто не знает, что на самом деле там ожидает девушек. Чужой язык! Не говоря уже о чужих обычаях.

– Да, но язык же можно выучить, а обычаи не сильно отличаются, – вырвалось у Доры: ею давно начала овладевать жажда путешествий.

– Завтра придет прачка, – сказала Маргарет, чтобы сменить тему. Она встала, таким образом дав понять всем остальным, что ужин подошел к концу. – Бабетта будет ей помогать.

Кто-то дернул ручку звонка, который давал знать прислуге, что у хозяев есть поручение.

– Мадам, – вздохнула Дора. – Я как раз хотела заняться одеждой, мне нужно срочно подшить платья. Она мне нравится, госпожа Юдит, но иногда работа действует мне на нервы.

– Ну, возможно, тебе стоило сопровождать хозяйку в Италии? – решил съязвить Роберт. – Там, где она находится, знают, что делать в случае проблем с нервами.

Дора окинула его презрительным взглядом.

Пока кухарка убирала со стола, а Дора направлялась к Юдит, Роберт вытер тыльной стороной кисти свой рот и пошел на улицу, чтобы приготовить дрова для топки на следующий день. В летние месяцы он быстро справлялся с этим заданием, зимой же дрова были нужны не только для плиты, но и для обогрева хозяйских комнат. Однако для стирки, которая продолжалась две недели, необходимо было намного больше дров. Рано утром, еще до того, как все проснутся, ему уже нужно будет разжечь огонь под промывочным чаном, чтобы в шесть часов, когда придет прачка, она смогла начать работу.

Наполняя свою корзину, Роберт не мог не думать о хрупкой Бабетте и о тяжелой работе, которую ей предстояло выполнить на следующий день. Постоянное перемешивание кипящего белья было каторгой, и ему было ее искренне жаль, – хотя он и любил тайком наблюдать, как у нее во время работы из прически выбиваются отдельные светлые пряди волос и под воздействием пара так привлекательно завиваются вокруг ее лица. Он взял дрова и подумал о ее сосредоточенном выражении лица, когда она стирает белье, затем начинает его полоскать, сначала с содой и мылом, затем в чистой кипящей воде. Хотя бы выкручивание выполняется не вручную. А можно было бы все делать проще.

Роберт слышал, что хозяйка подумывала о том, чтобы приобрести новейшие машины, которые практически самостоятельно стирают белье. Потом она заболела, а для этого толстосума такая покупка, конечно же, была слишком дорогим приобретением. Так что Бабетте приходилось в дни стирки губить свои руки. Вечером они всегда были красные, морщинистые и потрескавшиеся, хотя кухарка и пыталась обрабатывать самые ужасные места мазью календулы.

Это было просто несправедливо, что такие люди, как он и Бабетта или Дора и Герти, целыми днями, а часто и по полночи должны были находиться в боевой готовности, чтобы выполнять даже самые незначительные пожелания своих хозяев. За зарплату в несколько марок, еду и проживание. Кто именно разделил мир на тех, кто имел право распоряжаться, и тех, кому приходилось подчиняться? Ему хотелось бы иметь возможность работать вне дома, тогда у него, по крайней мере, был бы фиксированный выходной, как у мужчин и женщин, которые трудились на фабриках. Возможно, ему стоило однажды попытать счастья и устроиться на одну из них. Крепким ребятам, таким как он, там точно нашлось бы применение.