Шоколадник (ЛП)

Во многих отношениях Креб выглядит как недоедающий молодой человек, намного старше маленького мальчика, но всё ещё в некотором роде юный. На его тощей фигуре всегда одна и та же одежда: тяжёлые ботинки, заляпанные джинсы и некогда белая футболка с коркой тёмных полос. Его волосы — грязное гнездо, грубая кожа покрыта прыщами, взъерошенными волосками и щетиной, а глаза — дикие, глупые, кристально-голубые.

Но что-то с ним не так.

Сегодня ночью под Кребом пустое лицо его обнажённой матери. Её открытый рот выдыхает воздух с каждым движением бёдер сына, а её шлёпающие груди залиты кровью.

— Что ты делаешь, Креб? — говорит маленький мальчик. — Слезь с неё!

Когда Креб поворачивает голову, чтобы посмотреть на брата, слышится звук, похожий на хруст суставов пальцев. Когда его голая грязная задница движется вверх и вниз, его голова крутится вокруг, пока не поворачивается почти назад. Его глаза вылезают из лица, а язык вываливается изо рта, слишком длинный.

Когда Креб говорит, с его губ течёт бульон из крови и жидкого дерьма.

— Мама сказала, что ей не нравится мой шоколад, — хрипло говорит он. — Итак, я учу её полюбить это.

Маленький мальчик входит в комнату, его рот заткнут. По мере того, как он перемещается по хаотичному полу, становится очевидным ужас того, что он видит.

Самое большое бревно дерьма, которое он когда-либо видел, выходит между ягодицами его брата и вьётся между его ног, по-видимому, твердо как скала. Оно достигает уединённого жилища его мамы; это потайное гнездо волос, которое маленький мальчик случайно заметил лишь раз или два. И это твёрдое коричневое дерьмо, торчащее из задницы Креба, находится внутри влажного розового центра её волос, высовываясь и входя внутрь, как дятел, бьющий по дереву.

— Сейчас тебе это нравится, не так ли, мамочка? — Креб говорит ей, когда двигается. — Ты полюбила мой шоколад?

Глаза мамы пустые, а рот продолжает открываться, даже когда жидкое кровавое дерьмо падает с губ Креба на её язык.

— И я тоже люблю твой шоколад, — говорит Креб.

Мальчик видит, что его брат засунул руку в зияющую пещеру в животе матери. Пока он наблюдает, Креб вынимает длинную трубку и выдёргивает её. Он подносит к губам разорванный капающий конец и поедает сочащиеся фекалии матери, сжимая кишечник одной рукой, как ребёнок, держащий сосульку.

— М-м-м, восхитительно…

Всё это время он продолжает качать, качать, качать ту жёсткую какашку в дырку, из которой когда-то родился маленький мальчик.

Наконец мальчик находит свой язык, но всё, что он может сказать, это: