Шоколадное пугало

Комиссарова в полном восторге поднялась на свой этаж и села у двери кабинета шефа. Не успела она расположиться за столом, как появился начальник охраны Борис Евгеньевич. Обычно он любил пошутить, прежде чем войти к Сиракузову, непременно рассказывал Марине анекдот. Комиссарова понимала, что она нравится Бокову, да только красавица не желала иметь дела с бывшим полицейским. Фу! Это негламурно! Нищий мужик на окладе Марине совсем не нужен! Ее уровень – олигарх с яхтой, домом в Италии, личным самолетом. Марина была всегда строга с Борисом. Вот и сейчас она сдвинула брови и уставилась в монитор, ожидая услышать: «Ути, какие мы серьезные! Царевна Несмеяна, глянь на Ивана-дурака. Он конфеты принес!» Комиссарова уже приготовилась сердито ответить: «В сотый раз повторяю: я не ем российский дешевый шоколад! Только швейцарский, не в Москве купленный». Но, похоже, сегодня все решили изменить своим привычкам. Борис промчался в кабинет, не обратив на Марину ни малейшего внимания. Ей стало нестерпимо любопытно, по какой причине Боков, всегда спокойный, как беременный удав, сейчас так взбудоражен?

Догадайтесь, как поступила мисс Подросток? Она открыла первую дверь в кабинет шефа, оказалась перед второй, присела и приложила ухо к замочной скважине.

В век электронных систем прослушки люди начисто забывают о примитивных средствах выяснения скрытой от посторонних информации. Приемную и рабочий кабинет Сиракузова техотдел регулярно проверял на наличие жучков. А вот про дырку, куда давным-давно никто не вставлял ключ, молодые компьютерщики даже не подумали. Они никогда не жили в коммуналках, не видели холодильников с замками на дверцах, не засовывали в скважину двери своей комнаты карандаш, чтобы попасть его острым концом прямо в любопытный глаз соседки, которая из коридора в чужое жилье пялится. А Мариночка до окончания школы ютилась вместе с мамой в коммуналке. Она-то хорошо знала, как подсматривать и подслушивать. И первое же слово, которое долетело до уха секретарши, ее ошеломило.

– Умерла? – спросил Сиракузов. – Это как?

– Упала, и трындец, – высказался Боков, – босс, ее просто принесли.

– Принесли?

– Она идти не хотела. Орала. Кусалась! Аккуратно парни сработали.

– Знаю вас! Помню скандал с Гулькиным.

– Он просто упал. Поскользнулся.

– Ну да!

– Василий жив.

– Хватит! Врача вызвали?

– Нет!

– Почему?

– Она умерла.

– Борис!!!

– Чего? Я не мог никуда звонить, пока вам не доложу.

– Кто она?

– На плече у нее сумка висела. Там паспорт. Вот.

– А!

– Вы ее знаете?

– Нет, – слишком быстро ответил шеф.

Марина мигом поняла: он лжет.

– Что баба говорила, вспоминай детально, – потребовал Сиракузов.

– Чушь несла. Она мстит вам за убийство.

– Так.

– Сорок лет назад вроде или больше вы кого-то убили. Того! Тю-тю.

– Боря, знаешь сколько мне лет?

– Конечно.

– Мог я сорок лет назад кого-то пристрелить?

– Она про пистолет не говорила.

– Задушить? Утопить? Из окна выбросить?

– Нет.

– Почему?

– Ну… вы маленький еще были. Ребенок. Эта баба сумасшедшая.

– Похоже на то. Так. Паспорт оставь. Я решу проблему.

– Зачем вам ее документ?

– Ступай к себе! И притащи ее сумку. У тебя не кабинет, а проходной двор. Еще пропадет!

– Понял. Но я все запер. Там труп… Юра и Андрей снаружи караулят.

– Черт! Наверное, уже все в курсе! Языками про смерть дуры треплют.

– Нет. Я один знаю, что она откинулась.

– Плохо в это верится.

– Ее принесли, она орала! Павел и Леха пошли за аптечкой, – стал объяснять Борис, – бабень вопит! Парни притащили валерьянку, я ей накапал, говорю: «Выпейте». Тетка вдруг спокойно сказала: «Хорошо. Поможете мне?» Понятное дело, я обрадовался, что она скандалить перестала. Полицию-то звать неохота. Решил мирно скандал затоптать. Подумал, сейчас узнаю имя, фамилию. Чаю ей налью, родственникам осторожно позвоню. Похоже, она ку-ку совсем. Приедут за ней, увезут. Павлу и Алексею велел ваш автомобиль на мойку гнать. А баба на Андрея и Юрку показала, только они в кабинете остались.

– При них рта не открою.

Ну я парней и выставил вон.

– Так. Дальше что?

– Она начала: «Мой муж…»

И глаза закатила, упала. Хорошо, что на диване сидела, просто обвалилась на сиденье. Я давай ее трясти… Ну вы же знаете мою биографию, я навидался смертей, меня не удивить… жмуриком. Вмиг дотумкал: халас! Так арабы говорят. «Халас!» В переводе – конец.

– И как ты поступил?

– Запер кабинет, вот он, ключ, при мне. Вышел в коридор, Андрей и Юра там стоят поодаль. Велел им: «За дверью присматривайте, но часовых у Мавзолея из себя не изображайте. У окна стойте, будто просто болтаете. Баба спит. Пойду Владимиру Петровичу доложу». Вот так.

Глава 18

Я замолчала.