Шоковая терапия

– Не думаю, что это правильно! Я лично знакома с Яблочкиным, мы уже обсуждали это дело, так давайте я туда съезжу?

Майор внимательно посмотрел на меня, и я не могла отделаться от ощущения, что он словно бы изучает мое лицо.

– Агния, давайте-ка начистоту, – сказал он через несколько секунд, показавшихся мне вечностью. – Мне ваша поездка в Москву не кажется разумной. Шилов может подумать невесть что, понимаете?

Первым моим побуждением было выпалить что-то вроде: «Не ваше дело!», но я сдержалась, понимая, что Карпухин этого не заслуживает.

– Все в порядке, – ответила я, собравшись. – Он поймет.

– Что поймет, Агния? ОМР на ладан дышит, у вас есть две работы, в больнице и в меде, а вы занимаетесь неизвестно чем! То есть нам это, конечно же, известно, но…

– Вы думаете, Отдел расформируют? – спросила я, сразу погрустнев.

– Дело даже не в этом, а в вашей семье. В последнее время вы слишком много внимания уделяете всем этим расследованиям. Никто другой, кроме меня и Андрея, не посвящает этому столько сил. Но не забывайте, что для меня это – основная работа, а Андрей одинок и полностью располагает своим временем. У вас же совершенно другая ситуация, и вы должны это понимать.

– Я понимаю, Артем Иванович! – воскликнула я. – Я поговорю с Олегом…

Я говорила, как провинившаяся школьница, которую учитель физкультуры застукал в раздевалке курящей. Это все мой дурной характер: когда у меня есть все, чего только может пожелать человек в здравом уме, я обязательно все порчу!

И все же я добавила:

– Тем не менее в Москву следует ехать именно мне, и я назвала вам причины. А как именно я улажу вопрос с мужем – согласитесь, это мое личное дело.

– Ну, как хотите, – вздохнул майор. – Вы уже поговорили с Данько?

– Не смогла к ней прорваться, она не желает ни с кем общаться. Удалось только перемолвится парой слов с ее лечащим врачом.

– Ну, и что он сказал?

– Она сказала, что пока трудно квалифицировать поступок Аллы как преднамеренный: в ее крови обнаружено множество лекарственных средств, среди них – и люминал, с помощью которого она и пыталась свести счеты с жизнью, а также флуоксетин.

– Это что еще за зверь?

– Насколько мне известно, его используют при борьбе с булимией, а Данько как раз страдала от этого заболевания.

– Ясно. Никита говорил с Шамилем Усмановым, режиссером, и он полностью отрицает факт своего пребывания в «Сосновом раю» или в какой-либо другой клинике, говорит, что он полностью здоров и ни в чем подобном не нуждается.

– Вы ему верите?

– Обратного, во всяком случае, я доказать не могу. Тут есть два обстоятельства. Во-первых, Никите удалось узнать у кого-то из его «шестерок», что пару лет тому назад у Усманова был сильный нервный срыв, в результате чего он едва не загремел на нары.

– Да вы что?!

– Вот-вот, именно! Подрался с женой, ее доставили в больницу с переломом носа и многочисленными гематомами. К счастью, дело решилось миром, и она не подала на него в суд, а вместо этого потребовала развода и хороших отступных. Он, естественно, на все согласился, только бы дело замяли. Второе обстоятельство такое: меньше чем через месяц состоится престижный кинофестиваль, и последняя картина Усманова номинирована. Он очень рассчитывает на Гран-при. Может, он полагает, что пребывание в лечебнице повлияет на его рейтинг?

– Что за чушь, это же не психбольница, а, можно сказать, санаторий!

– Чужая душа – потемки, – пожал плечами майор.

После встречи с Карпухиным я поспешила домой. Мне редко доводится возвращаться раньше Шилова. Несмотря на то что его работа заведующего отделением ортопедии и травматологии требует гораздо больше времени, чем моя, я, помимо ОМР, подвизаюсь и в своей альма-матер как преподаватель. Когда я возвращаюсь домой, на улице обычно уже темно, поэтому я решила сделать этот вечер отличным от других. Заскочив по дороге в супермаркет, я накупила всякой всячины. Дома, облачившись в фартук, которым я обычно не пользуюсь, и засучив рукава, я принялась за стряпню. На самом деле я обожаю готовить, просто в последнее время мне редко приходится это делать, и кухню оккупировал Шилов. Сегодня я его удивлю! Я нарезала филе семги, посыпала его любимыми сладкими специями Олега, полила соусом карри и поставила в духовку запекаться. Только я собиралась приступить к приготовлению супа-пюре из брокколи со сливками, как в дверь позвонили. Сначала я испугалась, решив, что это муж вернулся раньше положенного и сюрприза не получится, но, как оказалось, за дверью стояла Лариска, моя подруга и наперсница. С Лариской мы знакомы так давно, что страшно даже сказать, и она остается единственной из всех моих подруг, с кем я общаюсь более или менее регулярно. О встрече мы не договаривались, но заявляться без приглашения – вполне в духе Лариски, поэтому удивляться не стоило.

– Он меня бросил, представляешь? – сказала она, упираясь одной рукой в притолоку двери и подбоченившись другой. В голосе ее звучало лишь легкое удивление, но никак не отчаяние.