Шоковая волна

— Скажите Норе, чтобы бросила эту затею. Пусть лучше устроит так, чтобы газета «Индепендент» напечатала о том, что нас арестовали. Она может послать сюда кого-нибудь из репортеров и мы сообщим ему, о чем мы вчера говорили на собрании. Это сущий динамит. Я не хочу обижать вас, мэм, но нам важнее статья в местной прессе.

— Лучше берите то, что можете взять сейчас, или вам не терпится снова в камеру?

— О, черт! В эту вонючую дыру.

— Вы и впрямь помочились в тарелки с ужином? — вспомнила я жалобу Тарки.

— Нет, мэм. У нас не выносят горшки с нечистотами, поэтому мы вылили им все в пустые подносы.

— Горшки? Ночные горшки?

— Ну, как их там называют? Ведра, параши, — насмешливо ответил Йегер. — Одной из причин, почему я хотел бы торчать здесь, это возможность очищать свой кишечник с пользой для общества.

— Но вы в конце концов все же провели свое собрание в доме Гиллспи? — поспешила я переменить тему. — Кто там был еще, кроме вас?

Йегер открыл было рот, чтобы ответить, как в комнате свиданий ярко вспыхнули, слепя глаза, все лампы, до этого еле-еле светившие.

— Что это, черт побери! — выругался Йегер.

— Ладно, пусть горят, — успокоила его я. — Рассказывайте дальше о вашем собрании.

Форбс встал и включил вентилятор, тот шумно загудел.

— «X» равен «У», — сказал он, — если вы действительно правы относительно большого количества «жучков» здесь.

— Верно, док. — Впервые кто-то по-человечески заговорил с Форбсом.

— Мы вместе с черными создали координационный комитет. Джордж Кенби — от бедняков, священник Стенли Родс и ветераны Вьетнама, которые больше не хотят подачек от государства…

Форбс, собираясь снова сесть на скамью, вдруг замер и, сделав знак Йегеру помолчать, прижался спиной к стене и получил возможность при отблеске верхнего света заглянуть подальше в коридор, догруженный во тьму. Он рукой, как козырьком, заслонил глаза от льющегося с потолка слепящего света. Спустя несколько секунд, он, молча, кивком указал в сторону коридора и дал нам понять, что там кто-то есть.

— Давайте остынем немного и посмотрим, что будет дальше, — предложила я и взглянула на свои часы. Я попросила две минуты полного молчания. Молодые люди продолжали сидеть на полу в непринужденных позах йогов.

Я встала и выключила вентилятор. Стало совсем тихо. Из недр тюремного корпуса до нас долетали лишь далекие звуки рок-музыки. Прошли еще две минуты. В коридоре кто-то приглушенно рыгнул. Один из юношей, не удержавшись, хихикнул. У некоторых из этих бедняг уже давно урчало в животе от голода, но Йегер вполголоса предупредил: — Никакого ужина.

Тот, кто прятался в коридоре, откашлялся.

— Это вы, охранник? — громко спросила я.

Молчание.

— Шкодлив, как кошка, труслив, как заяц. Почему не выходишь? — насмешливо крикнул Йегер.

— Ладно, умник, выйду. Почему бы нет? — из темного коридора появился Таркингтон, а за ним один, другой, третий… и вот уже перед нами стояла вся пятерка, включая и Ковача. Однако Эла среди них не было. Тени от прутьев решетки легли полосами на их фигуры. — Мы решили стать вашими первыми читателями. Ведь вы берете интервью для газеты «Индепендент»?

— А помощник шерифа Эверетт знает об этом? — спросила я.

— Он не нашел в интересе ничего недозволительного, мэм. А потом мы подумали, что вам может понадобиться защита.

— Хрю-хрю! — прохрюкал кто-то из ребят.

— Замолчите, — сердито одернула его я и, обратившись к Йегеру, спросила: — Будем продолжать?

Йегер пожал плечами.

— Кто здесь хрюкал? Приказываю оторвать задницу от пола и подойти ко мне! — приказал Таркингтон.

Теперь хрюкали еще трое.

Все казалось какой-то детской проказой, однако смертельно опасной проказой, учитывая обычную реакцию взрослых на подобные провокации. На память пришли семейные ссоры, как они начинаются, а потом переходят во взаимные обвинения, необъяснимую неприязнь и кончаются полными издевательства насмешками: «Так вот за что платит твой старик, посылая тебя в колледж? Чтобы ты научился там хрюкать как свинья?» «Какой там отец, черт побери, это мы, налогоплательщики, платим учителям из наших собственных карманов. Это все за наш счет!»

Хрюкали теперь все, кроме Йегера. А он, взяв из моих рук блокнот, что-то написал в нем. Форбс, вынув из кармана очки в черепаховой оправе, смотрел на полицейских так, словно не верил своим глазам, А те, чем сильнее сердились, тем и больше походили на настоящих свиней. Или это у меня разыгралось воображение? Трое из полицейских, неуклюже подпрыгивая, кричали на ребят, а те продолжали сидеть на полу, ритмично раскачиваясь, и время от времени похрюкивая.

Мне хотелось немедленно позвать охранника с ключом, чтобы он выпустил нас, но я со страхом подумала, что будет, если откроется решетка, разделяющая эти два враждующих лагеря. Прежде надо сделать так, чтобы полицейские ушли отсюда. Но как это сделать? Во рту пересохло и появилась горечь от страха.

— Ах ты, сукин сын! — не выдержал взбешенный Таркингтон и приказал кому-то из полицейских немедленно достать ключи.