Шолох: Теневые блики (СИ)

Драма, развернувшаяся передо мной, была достойна пера средневекового трагика. Вокруг кресла с безвременно почившей Мелиссой, чьи невидящие глаза были устремлены в сторону окна, тогда как тело сидело в анфас к выходу, суетились двое Ищеек. Посреди комнаты возвышалась грозная и грузная фигура Улиуса. Глава департамента Ловчих пылал праведным гневом. Его и без того румяные щеки налились апоплектичной краснотой, глаза горели, руки бурно жестикулировали на манер ветряных мельниц. Шеф навис над Полынью, которого был выше на добрую голову, и ругал его, как ругают блудных сыновей: без удовольствия, но отчаянно, на грани самобичевания. А потому особо проникновенно.

Куратор перед лицом разъяренного начальства врубил защитный механизм: надулся, как воробей, что было непросто при его поджарости и жилистости. Чтобы казаться больше (а мы все волей-неволей пытаемся казаться больше в пугающих или злобных ситуациях), Полынь растопырил локти и раздул ноздри, волосы его будто бы немного встали дыбом вместе со всеми вплетенными в них веревками и монетками, бубенчики на амулетах предупреждающе позвякивали. Я вспомнила о статье про мурашки, которую недавно прочитала: человеческие мурашки — это бессмысленная штука, никому из людей они по-настоящему не нужны, но для других млекопитающих мурашки играют роль поднимающего механизма для волос. То есть, опять же, помогают животному казаться больше, если ему страшно, и согреваться, если холодно.

Но я отвлеклась.

В общем, Полынь молча держал оборону перед свирепым Улиусом. Только изредка бросал обеспокоенный взгляд на часы.

За спиной Улиуса, облокотившись о стену и скрестив на груди руки, стояла Селия. Помощница шефа едва заметно улыбалась, глядя на Полынь. Кажется, ей было приятно, что его отчитывают. Я осторожно подошла и встала подле Внемлющего. Иногда просто замереть рядом (не героически, а с вытаращенными от страха глазами — ненавижу, когда орут) — это уже поддержка.

Улиус, меж тем, набрал воздуха для нового залпа гнева:

— Ядрыть-колотить, Ловчий! Почему я слышу, что ты разъезжаешь по всему городу, занимаясь мелочевками, если на тебе висит такое, а?! Ты просто набиваешь себя количество выполненных дел? Халтуришь? Где подозреваемые по дворцовым убийствам?! Где свидетели?! Где, ядрена матрона, версии и теории? И не тыкай мне пальцем в свои настенные каракули, меня таким не проймешь! И то, что ты сейчас попытался уйти отсюда до разговора со мной — это тоже не есть хорошо, многоуважаемый господин Внемлющий!

Полынь едва заметно поморщился. Хм, пока я была внизу, он попробовал убежать из собственного кабинета? Я тяжело сглотнула. Видимо, получилось слишком громко, потому что начальник развернулся в мою сторону и в трагическом жесте протянул ко мне руку:

— Вот, Полынь, я дал тебе малька! Ты просил — и я дал! Почему она ходит за тобой, как приклеенная? Завали ее работой! Используй, екарный-бабай, ее потенциал! У нее испытательный срок или что? Заруби себе на носы: я не хочу, чтобы мыши плакали, кололись и ели кактус! Меня такое не устраивает! С этого момента, Полынь из Дома Внемлющих, ты ни шага в сторону не сделаешь от дворцового дела, пока у меня в подвалах не окажется преступника! И только попробуй заняться чем-то другим — я тебе голову отвинчу лично, вот этими самыми руками, — грозно продемонстрировал он свои ручищи, вызывающие ассоциации с мясницкой лавкой. Улиус продолжил громыхать:

— Не найдешь мне маньяка или как там ты его называешь до появления нового трупа — никакого Генеральства тебе не будет. Я тебя вообще уволю отсюда без рекомендаций! Все ясно?

— Все ясно, — ровным голосом подтвердил Полынь.

Улиус эффектно развернулся, взмахнув полами плаща, вышел и хлопнул дверью. Селия, нарочито неспешно, по-своему грациозно, оперлась на черепашью трость и подошла к моему бедному и бледному куратору.

«Тук, тук, тук», — три шага — и она на месте, перед куратором. Помощница Улиуса гордо вытянулась во весь рост, Полынь, наоборот, стоял немного сгорбившись. Тот еще контраст. Из переброшенной через плечо сумки для документов Селия достала стопку папок. Помахав ими перед лицом куратора, злыдня небрежно кинула бумажки мне.

— Я решила помочь тебе с Генеральством, Полынь. В этих папках — тринадцать новых дел для Ведомства, теперь они приписаны к тебе. Равно как и маньяк, равно как и слежка за приезжим асеринцем твоей Ловчей, — высокомерный кивок в мою сторону. — Если успеешь за десять дней все сделать — Генеральство твое. Жаль, правда, что ты не сможешь заняться этими папочками безотлагательно, ведь вещи-то важные — кое-где требуется срочное вмешательство, в том числе силовое… Ну да пошли своего малька. Думаю, ты уже научил ее всем необходимым заклинаниям?

— Не переживай Селия, мы разберемся, — холодно кивнул Полынь.

— Сжимаю за вас кулачки, — язвительно сообщила ассистентка Улиуса. — Пусть вся правда выйдет наружу, да побыстрее. В этом и заключается наша общая цель, не правда ли?

И она тоже ушла.

Ищейки что-то там замерили, обнюхали, записали и запечатлели у трупа, а потом также покинули кабинет.