Шолох: Теневые блики (СИ)

Очень хотелось добавить «а что, нельзя?», но я сдержалась. Дахху явно хотел примирения, как и я. Иначе бы вообще не открыл дверь. И не вел бы себя, как заботливая бабушка. О нет, продолжайся наш конфликт, все было бы иначе. Между рявкающим пассажем про то, что «теперь у него есть секреты», на котором остановился наш диалог в тот раз, и нынешней кротостью была настоящая бездна. Друг пересек ее, как канатоходец, и теперь не хочет оборачиваться назад. Во всяком случае, пока. Поэтому я тоже поддержу его и тоже сделаю вид, что все в порядке:

— Как продвигаются дела с «Доронахом»?

Дахху заметно оживился. Искренне, не наигранно. Сел напротив, отодвинул в сторону шахматную доску (он их коллекционирует, как минимум раз в день играет партию сам с собой) и деловито поставил локти на стол:

— Шикарно. Замечательно. Пре-вос-ход-но. У меня невероятно много информации.

Я улыбнулась:

— Дашь почитать?

— Я был бы счастлив сделать это, — признался Смеющийся и бросил осторожный взгляд в сторону письменного стола, заваленного бумагами. — Но, как и всякий молодой автор, я жажду отзывов. Если я дам тебе «Доронах», то потом буду бесконечно требовать комментариев. И тоскливо заглядывать в глаза при каждом удобном случае. А еще мне очень нужна будет похвала. И когда ты соврешь — а ты соврешь — похвалив мое сырое сочинение, я все пойму. И это разобьет мне сердце. Так что я очень, очень, очень хочу дать его тебе. Но не могу, прости.

— Вау, — промолвила я, — Вот это накал.

Помолчала. Повозила мизинцем по чайной ручке и, наконец, предположила:

— Мы… больше не в ссоре, да?

Дахху глянул на меня искоса. Уютно обхватил Майора Трещинку руками, предварительно натянув на ладони рукава, чтобы не обжечься, подул на темный травяной сбор внутри. Потом медленно-медленно покачал головой:

— Нет. Ты была права. Я боялся их — тех сновиденческих людей. До дрожи. Поэтому я решил покончить с этим и обратился в Лазарет. Мне назначили процедуру, которая должна избавить меня от снов.

Я с облегчением выдохнула:

— Фух! Поздравляю! А я поняла, что погорячилась на ужине. Как всегда.

— О да, это ты умеешь, — засмеялся Дахху.

Несмотря на имя своего Дома, он мало смеялся — так что это было непривычное зрелище. Ровные, идеально белые зубы Дахху — этот педант чистит их пять раз в день — казались неприлично здоровыми на фоне усталого лица. Я спросила:

— А как твоя рука? И почему ты до сих выглядишь таким…ну…?

— Таким люмпеном? Работал без перерыва, чтобы успеть законспектировать как можно больше снов. Я увлечен, как никогда.

— И что, рассказанные в снах вещи — они все реальны? Ты проверял?

— Конечно, — Дахху смерил меня негодующим взглядом. — Я же говорил тебе — это все реально. Это не те сны, которыми нас снабжает подсознание, это сны, пришедшие извне.

Я открыла рот, чтобы возразить, что второго типа снов не существует, но тотчас одернула саму себя. Мне ли не верить в невероятное? Вместо этого я пожала плечами:

— Тогда удивительно, что ты все-таки согласился от них избавиться.

— Просто взвесил все «за» и «против» и послушался доводов рассудка, — Дахху забрал у меня пустую чашку и отнес к раковине. Строго обернулся: — Это не означает, что я больше не пишу "Доронах". Наоборот, я пишу "Доронах" так, как никто и никогда еще не писал своих книг!

Ну-ну. Фразочка про «доводы рассудка» была типично даххова, но общая перемена мыслей друга меня удивила. Он будто что-то недоговаривал. Впрочем, принятое им решение — к лучшему. Не буду его пытать о подробностях. Я предложила:

— Может, позовем Кадию и отпразднуем установившийся между нами мир?

— А давай.

Друг достал из кармана блокнотик с ташени. Я жестом остановила его и ссадила с плеча задремавшего было Мараха.

— Давай, птичка, покажи класс, — шепнула я филину. Тот встрепенулся, нахохлился и с глубочайшим сомнением воззрился на только свеженаписанную мною записку. Потом, совсем по-человечески, вздохнул и вылетел в отрытое окно с ней в клюве.

— Надо же, — оценил Дахху. — Воспитала его?

— Обратилась к специалисту. Где Карл, кстати?

— Во дворе, что-то мастерит.

— Пойду проведаю его, прогуляемся немного. Если хочешь, можешь пока заняться «Доронахом». Я же вижу, что тебе не терпится, — покривила душой я. На самом деле, не терпелось мне — увидеться с волшебным подростком. Но Дахху не почуял странности и с готовностью отправился за письменный стол. Я вышла обратно на улицу.

***

Дождь кончился. Моя летяга от этого суше не стала, ну да ладно.

Карл сидел в дальней части двора в окружении птичек, оленят и крустов. Не мальчик, а просто какая-то сказочная принцесса — из тех, на чье утреннее пение ежедневно слетается вся окрестная фауна…

— А Дахху не видит ничего странного в том, что животные столь неравнодушны к тебе? — полюбопытствовала я, подходя.