Шолох: Теневые блики (СИ)

— С одной стороны да, но с другой — мы все же чувствуем себя ущербными по сравнению с тем, какими могли бы быть, не окажись наши предки такими невыносимыми, что остальным народам стало проще уничтожить их, чем терпеть рядом с собой… — я с ненавистью посмотрела на подол своего длинного платья, испачкавшийся за время нашей вынужденной прогулки. — Поэтому в Шолохе не любят те эпохи — что сам «золотой век», что его стремительный закат.

— То есть вы считаете, что ваши предки были столь мерзкими, что как бы поплатились за это собственной жизнью? Вы умудряетесь винить самих срединников в том, что их убили?

— Да. И одновременно с этим мы тоскуем по их былому величию.

— Мда. Ну и комплексы у вас на национальном уровне, — покачал головой господин Кес. — А я думаю, все могло быть по-другому. Если собрать все факты о том времени, то можно осмыслить их совершенно иначе. Например, выяснить, что срединники не «портились» после ухода богов. А остались столь же умными, великодушными, стремящимися вперед и так далее. И то, что против них пошли войной, да еще и с привлечением драконов, — величайшая несправедливость и, считайте, чистый геноцид.

— Так, ладно, закрыли тему. У меня недостаточно знаний, чтобы ввязываться в историческую дискуссию, поэтому останемся каждый при своем.

— Но неужели вам не любопытно?…

— Нет. Как я уже сказала, Срединное государство — несбывшаяся надежда, горе и позор для шолоховцев. Не хочу об этом. Лучше расскажите ваши планы на завтра, — я вспомнила о том, зачем вообще нахожусь рядом с этим странным чужестранцем.

Он пожал плечами и перечислил мне несколько библиотек, в которых собирался поработать.

— Я проверю, — предупредила Мелисанда Кеса я.

— Всегда пожалуйста, — он шутливо поклонился. — Может, даже присоединитесь? Я с удовольствием попробую перетянуть вас на свою сторону.

— Какую сторону?

— Сторону смелых искателей истины. Странно слышать, что Шолоху наплевать на историю своих предков. Можете чем угодно оправдывать это, но, на мой взгляд, любое знание лучше незнания. Я сам только недавно это понял. И это в корне изменило мою жизнь, — неожиданно признался Мелисандр. Я еще раз с сомнением окинула его взглядом. Куда уместнее он смотрелся бы в кабаке, дерущимся «розочками» от бутылок, нежели вот так вот рассуждающим.

— Ну, поздравляю вас с этим, — я кивнула и откланялась, когда нужный мне плот подплыл к станции. Ловко запрыгнула туда, кинула монетку извозчику и уселась на боковую лавку. Когда мы отчалили, я не удержалась от того, чтобы не обернуться.

Мелисандр так и стоял на набережной, расставив ноги на ширину плеч и спрятав руки в карманы брюк. Его монументальная фигура лицом была обращена к высившейся вдалеке Башне Магов. Там, на верхних ярусах, располагалась самая древняя шолоховская библиотека.

Издали мне не было этого видно, но я подозревала, что историк смотрит на голубые окошки с настоящим исследовательским вожделением.

ГЛАВА 18. Полевые работы по маньяку начинаются!

Каждому шолоховцу имеет смысл направлять свои молитвы лишь к одному из богов-хранителей, выбрав его в качестве наставника и старшего друга. Впрочем, согласно опросам, 80 % населения Лесного королевства не верят в значимость богов и их влияние на нас. Это катастрофа.

Речь Даннуили Болтович,

Фрейлены Ее Величества королевы Аунтури.

— Этот кулон защитит своего хозяина от прочтения мыслей, очень сильная вещь, — осклабился ювелир, низенький толстый дядька с бегающими пальцами и неестественно блестящими глазами. Как крыска, право слово.

Я отложила безделушку в сторону и двинулась дальше вдоль витрины. Чего тут только не было!

Серьги из лунного камня, повышающие шансы на встречу с истинной любовью; агатовые кольца, которые облегчают горечь потери; браслеты-хохотунчики, пользующиеся особенной популярностью на студенческих вечеринках и, конечно же, всевозможные защитные амулеты.

Лавка господина Бундруми, расположенная неподалеку от Посольского квартала, явно пользовалась успехом у шолоховцев! Причем, учитывая, что товары тут были на любой кошелек, в магазин с одинаковым проворством наведывались как знатные представители двора, так и прислуга из Метелочного квартала.

Бундруми знал, как себя подать: внутреннее убранство лавки, выполненное в восточном стиле, притягивало взор тысячью и одной любопытной мелочью. Благодаря мягкому полумраку украшения, разложенные тут и там, сияли особенно проникновенно.