Шолох: Теневые блики (СИ)

— Мне все равно всю эту информацию надо проверять и перепроверять, — пожала плечами я, но про себя порадовалась. Проверка все-таки проще, чем поиск, тем более задним числом! Кес погрозил мне пальцем:

— Взамен все-таки хочу личной встречи, которая будет посвящена истории и только истории. Сегодня сможете?

Я с удивлением отметила, что, несмотря на общую расхлабянность его облика, руки и ногти историка находятся в безупречном состоянии, неожиданном для мужчины, тем более такого маскулинного. Хм.

— Сегодня не смогу. Давайте завтра в обеденный перерыв, часа в два.

— Давайте. Здесь же?

Я поймала еще один недовольный взгляд хозяйки. Все это время Мелисандр говорил слишком громко для того, чтобы вместить в установленные ею рамки приличия. Плюс активно размахивал руками, что в таком кафе, как это — заполненном всякими сувенирчиками и скляночками — было очень опасно.

— Нет, давайте где-нибудь еще. Я утром сообщу, договорились?

— «Забились», как говорят у нас в Асерине, — подмигнул он.

ГЛАВА 23. Убийственный сквозняк

Будь точным в формулировках. Особенно когда дело касается твоих желаний. Невинная мечта об «интересной жизни» может обернуться чем угодно, даже трагедией: ведь унни выполняет людские запросы с минимальной затратой сил, что отнюдь не всегда означает хороший исход. У энергии нет морали.

Папагау Ор,

Жрец Карланона

Когда я поднялась на второй этаж Иноземного Ведомства, некая женщина переминалась с ноги на ногу у кабинета Полыни.

Эта была худенькая дама ростом едва ли метр шестьдесят, вся какая-то напряженная, бледная. Сквозь внешнюю холодность проступала едва сдерживаемая агрессия. Женщина плотно запахнулась в шерстяную мантию и то и дело бросала нетерпеливые взгляды на коридорные часы.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросила я, по-хозяйски отпирая дверь ключом.

— Вы Полынь? — резко спросила женщина.

— Эм, нет. Я его коллега. А Полынь — мужчина, если что.

— Можете меня арестовать, — вызывающе вскинула голову женщина. — Меня зовут Мелисса Дорьич.

Я поперхнулась кофе, который, к своему несчастью, решила в этот момент глотнуть.

— Проходите, пожалуйста, — прокашлявшись, вежливо предложила я.

Главное — завести ее в кабинет и не выпускать. А то вдруг передумает сдаваться? Тетечка-то явно с характером, вон как ноздри раздувает. Лишь бы Полынь поскорее приехал!

Мы с подозреваемой зашли внутрь и уселись в кресла друг напротив друга. Я вдруг вспомнила, что вчера на ужине мы с Кадией договорились позавтракать вместе. Судя по всему, сие приятное дружеское мероприятие придется отменить.

— Мелисса, кхем. Сейчас вам надо послать ташени, которую я продиктую, женщине по имени Кадия из Дома Мчащихся, — заявила я максимально уверенным и начальственным тоном. Абсолютно идиотская ситуация, но… Женщина поразилась:

— Ташени? Вы продиктуете?

— Да. Пишите. И попрошу побыстрее! — нетерпеливо приказала я, барабаня ноготками по вытертой ручке кресла.

Если не дать Мелиссе время на раздумья, авось, сработает. Наглость города берет. Надо только как-то по-деловому обыграть содержание.

— «Утренняя встреча отменяется. Веду допрос в 32 кабинете. Если подозреваемая будет упираться — дам знать особо. А так действуем по плану Б. Ответа не требуется.».

Планом Б у нас с Кадией издавна назывался перенос встречи на пять часов вперед. С утра на день, со дня на вечер. Послание я постаралась переиначить так, чтобы Мелисса решила, что это какой-то специальный рабочий момент, а не просто моя личная просьба. Судя по тому, что госпожа Дорьич не стала задавать никаких вопросов, я преуспела.

Ну или ей было до фонаря на мои закидоны: человек, в конце концов, пришел сдаваться правосудию. Я пригляделась к ней повнимательнее: глубоко посаженные серые глаза, холеные руки, аккуратная укладка. Дама, которая умеет за собой следить. Но взгляд бегает из угла в угол, пальцы трясутся, а волосы Мелисса поправляет так часто, что сразу видно — человек на грани истерики. Хорошо сдерживаемой, но истерики.

В общем, атмосфера в кабинете была не самая приятная. С какой-то стороны, моя дурацкая ташени даже пришлась кстати — разрядила обстановку.

К счастью, мы не очень долго ждали Полынь. Провели десять минут в тишине, вглядываясь друг в друга, причем я жутко зевала, мучительно краснея от стыда, а потом дверь кабинета открылась и зашел куратор.

— Полынь, это Мелисса Дорьич, — я побыстрее представила гостью, пока он не успел что-либо вставить. Мало ли, ляпнет что-то секретное?

— Ах вот оно что, — с любопытством уставился на гостью Ловчий.