Шолохов

Шолохов и сам кое-что о себе, мальце, повспоминал на склоне своих долгих лет: «Ходили мы на Рождество по дворам, христославили. Мне семь лет было. Заглянули к богатому купцу. Гляжу, на комоде лягушонок резиновый… Мои приятели, мальцы, как и я, поют. Я тоже рот раскрываю, а от лягушонка не могу отвести глаз. Блестящий, зеленый, с желтым пузиком… До чего же очаровал! Хозяева заметили мой восторг, подарили. Выходим из хаты, прячу игрушку под шубейку, прижимаю к сердчишку…» А дальше в рассказе явно нечто от будущих конфузов бедолаги Щукаря: «И так мне было хорошо, что не заметил хозяйского козла. Тот подобрался сзади и — рогами меня. Я бежать, лягушонка еще крепче прижимаю… Козел проклятый бодает в спину. Отстал он только за воротами. А мне радостно — лягушонок вот здесь…»

В свои семь лет Миша становится заправским школьником. Его отдают сразу во второй класс мужского приходского училища. Новый учитель тоже запомнился школяру. В «Тихом Доне» оказался прописанным и, выделю, под своей фамилией — сотник Копылов: «Когда-то учительствовал… Веселый, общительный…»

Мальчуган выделялся одной странностью — любил после уроков присоседиться к старикам-ветеранам и все слушал да слушал про казацкие подвиги.

Прошло два года. Он заприметился книгочейством. И отец тому зачинатель, и умный учитель, и батюшка Виссарион со своей, даже большей, чем у Шолоховых, библиотекой. Миша особо влюбился в Гоголя. Несколько раз перечитывал «Вечера на хуторе близ Диканьки», потом проглотил «Тараса Бульбу».

Дополнение.Вот три свидетельства о том времени, когда родился будущий писатель: обвинение суда одному вёшенцу, статья Ленина о казачестве и грамота царя, пожалованная донскому казачеству.

«Казак Вёшенской станицы Донецкого округа Области Войска Донского Иван Платонов Лосев на народных собраниях публично произносил речи, возбуждающие к бунтовщическим деяниям и неповиновению законам и законным властям…» — таково обвинение Новочеркасского суда. Заметим: осужденный впоследствии станет химиком, доктором наук и профессором, председателем Всесоюзного химического общества имени Д. И. Менделеева.

«Пролетариат дал нам в декабрьские дни великолепные уроки идейной „обработки“ войска, — напр., 8-го декабря на Страстной площади, когда толпа окружила казаков, смешавшись с ними, браталась с ними и побудила уехать назад. Или 10-го на Пресне, когда две девушки-работницы, несшие красные знамена в 10 000-ной толпе, бросились навстречу казакам с криками: „Убейте нас! Живыми мы знамя не отдадим!“ И казаки смутились и ускакали при криках толпы: „Да здравствуют казаки!“» (В. И. Ленин «Уроки московского восстания»).

«Божиею милостию Мы, Николай Вторый, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и проч., и проч., и проч.

Нашему вернолюбезному и доблестному войску Донскому.