Шолохов. Незаконный

Как-то раз Штокман разговорился с одним из казаков-староверов. Тот рассказал о своём отношении к большевикам: «Ваша власть справедливая, только вы трошки неправильно сделали…»

«Чем же? – интересуется Штокман. – …по-твоему, глупостей наделали? Так? Каких же?»

Казак отвечает: «Сам, небось, знаешь… Расстреливали людей. Нынче одного, завтра, глядишь, другого… Кому же антирес своей очереди ждать? Быка ведут резать, он и то головой мотает. Вот, к примеру, в Букановской станице… Вон она виднеется, видишь – церква ихняя? Гляди, куда кнутом указываю, видишь?.. Ну и рассказывают: комиссар у них стоит с отрядом, Малкин фамилия. Ну и что ж он, по справедливости обращается с народом? Вот расскажу зараз. Собирает с хуторов стариков, ведёт их в хворост, вынает там из них души, телешит их допрежь и хоронить не велит родным. А беда ихняя в том, что их станишными почётными судьями выбирали когда-то. А ты знаешь, какие из них судья? Один насилу свою фамилию распишет, а другой либо палец в чернилу обмакнёт, либо хрест поставит. Такие судья только для виду, бывалоча, сидят. Вся его заслуга – длинная борода, а он уж от старости и мотню забывает застёгивать. Какой с него спрос? Всё одно как с дитя малого. И вот этот Малкин чужими жизнями, как бог, распоряжается…»

Если перенестись из романа в действительность, то следует сообщить: начальник агентуры Особого отдела 56-й строевой дивизии Иван Павлович Малкин квартировал в станице Букановской в доме станичного атамана. Звали того атамана Пётр Яковлевич Громославский. Это тесть Шолохова, отец его будущей жены Марии Петровны. «Щеголеватый был, на день менял по две-три шинели, а то ходил весь в коже» – таким запомнила Мария Петровна Малкина.

Малкин сватался к будущей жене Шолохова. Пётр Яковлевич ему отказал.

Завязка для отдельной повести!

Происходил Малкин из села Кузьминского Рязанского уезда. Родился в семье плотника, окончил три класса церковно-приходской школы. Год рождения его – 1899-й: то есть в 1919-м было ему всего двадцать лет.

Шолохов мог бы изменить его фамилию в романе, но не стал.

И вот казак-старовер рассказывает дальше: «…идёт по плацу старик – Линёк по-улишному. Идёт он с уздечкой на своё гумно, кобылу обротать и весть, а ему ребята шутейно и скажи: “Иди, Малкин тебя кличет”. Линёк этот еретическим своим крестом перекрестился, – они там все по новой вере живут, – шапку ещё на плацу снял. Входит – трусится. “Звали?” – говорит. А Малкин как заиржет, в бока руками взялся. “А, – говорит, – назвался грибом – полезай в кузов. Никто тебя не звал, а уж ежели пришёл – быть по сему. Возьмите, товарищи! По третьей категории его”. Ну, натурально, взяли его и зараз же в хворост. Старуха ждать-пождать, – нету. Пошёл дед и гинул. А он уж с уздечкой в царство небесное сиганул. А другого старика, Митрофана с хутора Андреяновского, увидал сам Малкин на улице, зазывает к себе: “Откуда? Как по фамилии? – и иржет. – Ишь, – говорит, – бороду распушил, как лисовин хвостяку! Очень уж ты на угодника Николая похож бородой. Мы, – говорит, – из тебя, из толстого борова, мыла наварим! По третьей категории его!” У этого деда, на грех, борода, дивствительно, как просяной веник. И расстреляли только за то, что бороду откохал да в лихой час попался Малкину на глаза. Это не смыванье над народом?»

Когда началось восстание, Малкин (уже не в романе, а в действительности) с отрядом в 60 человек ушёл за Хопёр. Однако он вернётся в Донскую область с частями Красной армии. Пути их с Шолоховым ещё пересекутся.

* * *

4-й Сердобский полк прибыл на Южный фронт в составе 3-й Уральской дивизии. В феврале 1919 года он был влит в состав 23-й стрелковой дивизии и переименован в 204-й Сердобский стрелковый полк.

Командиром 204-го полка был Виталий Врановский (у Шолохова в романе Вороновский), бывший штабс-капитан царской армии; помкомполка – Виктор Волков, бывший поручик (у Шолохова выведен под своей фамилией). Оба родом из города Сердобска.

Читаем «Тихий Дон»: «Сердобский полк наспех сформировался в городе Сердобске. Среди красноармейцев – сплошь саратовских крестьян поздних возрастов – явно намечались настроения, ничуть не способствовавшие поднятию боевого духа. В роте было удручающе много неграмотных и выходцев из зажиточно-кулацкой части деревни. Комсостав полка наполовину состоял из бывших офицеров; комиссар – слабохарактерный и безвольный человек – не пользовался среди красноармейцев авторитетом; а изменники – командир полка, начштаба и двое ротных командиров, задумав сдать полк… вели преступную работу…»

14 апреля командование 9-й армии получило донесение: «Сердобский полк (триста восемнадцать штыков с двумя орудиями и десятью пулемётами) перешёл на сторону казаков». У Шолохова Вороновский ночью выходит к повстанческому секрету и просит доставить его к полковому командиру, где лично предлагает капитуляцию, испрашивая гарантии, что его подразделение не разоружат и оставят на фронте в прежнем составе.